— За то, что оказался в камере.

— Поделом тебе, и мало еще…

Ларю кое-как сел.

— И да, и нет.

Веспа отступил и осмотрелся. Крам стоял неподвижно, глядя на них обоих.

— Ты сказал, что хочешь поговорить.

— Ничего, я подожду, пока вам надоест меня бить.

— Выкладывай, зачем звонил.

Уэйд Ларю наконец обрел равновесие, прикоснулся рукой к губам, проверяя, есть ли там кровь, и, казалось, обрадовался, что есть.

— Я хотел отмщения — передать не могу, как сильно. Но сейчас, сегодня, когда вышел, когда вдруг стал свободен… Я уже не хочу мстить. Я провел пятнадцать лет в тюрьме, но мое наказание закончилось, а вот ваше, мистер Веспа, раз уж зашел об этом разговор, никогда не закончится, верно?

— Чего ты хочешь?

Ларю поднялся на ноги и подошел к Веспе.

— Вам больно, — произнес он, и голос его звучал мягко, сердечно, чуть ли не ласково. — Я хочу, чтобы вы знали все, мистер Веспа. Я хочу, чтобы вы узнали правду. Это должно закончиться сегодня, так или иначе. Я хочу жить своей жизнью, а не оглядываться, поэтому я расскажу вам, что знаю. Я вам все расскажу, а вы решайте, как вам быть.

— Я не ослышался, ты вроде сам признался, что стрелял в тот вечер?

Ларю проигнорировал вопрос.

— Вы лейтенанта помните, Гордона Маккензи?

Вопрос удивил Веспу.

— Охранника? Разумеется.

— Он приходил ко мне в тюрьму.

— Когда?