— Да?

— Потому я и беспокоюсь, — сказала Анжелика. — Послушай, Гарри, можешь ли ты прийти и посмотреть напечатанные снимки, потому что я не знаю, что с этим делать.

— Эти два снимка — точно Мортмэйн, — сказал Гарри. Он был уже в темной комнате с Анжеликой и рассматривал четыре фотоотпечатка, лежащие на рабочем столе Симоны.

— Да, я знаю, что это Мортмэйн. Господи, боже мой, у нас есть этот мрачный вид наверху, совершенная готика, блестящий снимок, конечно, и мы продали несколько отпечатков — Она замерла, когда Гарри достал последний кадр.

— Ты об этом? — спросил он после долгой паузы.

— Да, я даже не знаю, что это.

— Это похоже на тоннель, — сказал Гарри нахмурившись. — Узкий и очень старый.

— Ребенок мертв, да?

— О да. — Гарри продолжал рассматривать снимок. — Ей десять или двенадцать, — сказал он наконец. — Можно ли узнать, когда это было снято? Есть ли печать с датой на пленке или что-нибудь такое?

— Я не знаю. Я не разбираюсь в этом. И я здесь никогда ничего не трогала. Они лежали на столике, но я думаю, что пленка где-то здесь.

— Она очень старая, — сказал Гарри, поднимая пленку — Я не думаю, что теперь такие продаются.

— И снимки не обрезаны. Симона всегда делает рамку, когда печатает, — она безумно аккуратна и организованна. Я уверена, что она проявляла эту пленку перед тем, как уйти вчера.

Что-то промелькнуло в голове Гарри, и он не смог до конца схватить это. На фотографии изображен ребенок, лежащий в собственной крови, — здесь должна быть какая-то подсказка.

— Это звучит безумно, — сказала Анжелика, — но, когда я только взглянула на мертвого ребенка, я подумала, что это Симона. Я видела несколько детских ее фотографий, и она выглядела именно так.

Мысль, которую Гарри не мог уловить, вдруг резко вышла на свет. Он сказал:

— О боже, конечно. Анжелика, это не Симона. Это Соня.

— Соня? Сестра? Умерший близнец?

— Да. — Он очень осторожно положил снимок. — Есть ли у тебя хорошие карты Англии и Уэльса?

— Да, кажется, я могу найти одну, это карта дорог автомобильной ассоциации, очень полезная… Зачем? Мы позвоним в полицию или куда-нибудь еще! Или матери Симоны… Ах, подожди, она все еще в Канаде.