Вот из-за этого.

Я стоял в очередной телефонной будке и набирал номер.

– Джорджа Олдмана, будьте любезны.

– Кто спрашивает?

– Джек Уайтхед.

– Минуточку.

Я стоял в будке и ждал.

– Мистер Уайтхед?

– Да.

– Кабинет заместителя начальника полицейского управления Олдмана больше не принимает звонков от представителей прессы. Будьте добры, позвоните инспектору Эвансу по телефону —

Я бросил трубку. Меня вырвало на стену телефонной будки.

Лежа на кровати, на постели из бумаги и порнографии и молясь, телефон звонил, и звонил, и звонил, дождь за окнами шумел, и шумел, и шумел, ветер сквозь рамы дул, и дул, и дул, в дверь кто-то стучал, и стучал, и стучал.

– А как же наш Юбилей?

– Он закончился.

– А как же прощение и отпущение грехов, конец раскаянию?

– Я не могу простить того, чего я даже не знаю.

– А я могу, Джек. Я должна.