Я достал записку Фрейзера:

Радкин жил ближе, Эрик Холл – дальше.

Радкин – грязный, Холл – еще грязнее.

Или: Холл – грязный, Радкин – еще грязнее.

Орел или решка.

Глядя на те стены сквозь стены.

Та комната, те воспоминания.

Надписи на рыдающих стенах.

Эдди, Эдди, Эдди, все крутится вокруг Эдди.

Из зеркала на меня смотрела Кэрол, сидящая на заднем сиденье – белая плоть в кровоподтеках, красные волосы и переломанные кости, фотографии со стены, фотографии со стен моего детства, фотографии из моей памяти.

Я сидел в машине, полной мертвых женщин, полной Потрошителей, и подкидывал двухпенсовую монету.

Орел или решка:

Орел.

Даркар похож на Оссетт, похож на Сандал:

часть белого Йоркшира —

Длинные подъездные аллеи и высокие стены.

Я проехал мимо дома Радкина, увидел две машины перед входом, припарковался на Даркар-лейн и стал ждать.

Была среда, 15 июня 1977 года, 9:30 утра.