— Сегодня в номере никого не было. Вещи мистера Куилла исчезли, вся одежда и бритвенные принадлежности.

Уард ощутил укол тревоги, но ему нужно было знать больше, намного больше.

— А был мистер Куилл в номере, когда вы убирали вчера?

— Нет, не был.

Мускулы девушки напряглись, а руки сжались в кулаки. Ее беспокойство оказалось заразным. Уард чувствовал, как у него что-то сжимается в глубине горла.

— Когда вы убирали комнату. Кара, вы заметили что-нибудь необычное, что-нибудь из ряда вон выходящее?

Ее глаза подозрительно сверкнули, и она облизала губы.

— Я не хочу неприятностей.

— Не будет никаких неприятностей. Просто скажите, что было необычного в номере мистера Куилла.

— Мне не следовало ни к чему прикасаться. Меня могут за это уволить.

— Никто не собирается вас увольнять, Кара. Что вы видели в номере 38?

— Не видела. Слышала. Я убирала на прикроватном столике, и на нем был магнитофон. Мне было просто любопытно. Я хотела послушать, какую музыку он любит, человек в этом номере. Он был милый, за день до того он оставил мне целую десятку.

— И что это была за музыка?

— Это вовсе не была музыка. — Она опять заколебалась, ее руки и пальцы на коленях сплетались в замысловатые узоры. — Просто шум один. Звучало как мой папа, когда храпит.

Уард был готов почти к любому ответу, но только не к такому. Храпит? Неожиданно он услышал слова ночного управляющего, сидевшего в этом же самом кресле лишь несколькими минутами ранее: «…было слышно, как он спит, пьяный как черт, и храпит вовсю».

Через несколько минут Лейвин впустил его в номер 38, который, как сообщила Кара Дейли, был совершенно пуст.

— Я уверен, это просто недоразумение, — сказал Лейвин, не в состоянии представить себе, что его уважаемое учреждение будет обесчещено скандалом. — Он оставил нам номер своей кредитной карточки. Уверен, он позже подойдет к стойке, чтобы рассчитаться.

Уард встал в двери и оглядел коридор, отметив в одном конце сверкающий красный знак «ВЫХОД». Он повернулся к гостиничному управляющему.

— Положим, кто-то захотел покинуть гостиницу, не подходя к конторке портье, так, чтобы его не увидели. Это единственный другой выход наружу?

— Ну да, — сказал Лейвин. — Хотя дверь на первом этаже заперта, чтобы никто не мог войти с улицы.