Бад огляделся, чтобы убедиться, что на пляже никого нет. Добраться до этого уединенного места можно было только по Дьюн-роуд. Вдалеке были видны автомобили, направлявшиеся в сторону Уэстгемптона, но машин, двигавшихся к пляжу, Бад не заметил. В ста ярдах к западу начинался пролив Моричес-Инлет, на противоположной стороне которого, на берегу Файр-Айленда, виднелась ограда национального парка Смит-Пойнт.

Была среда, так что отдыхающие, приезжавшие в Гемптон на уик-энд, вернулись в город, а те, кто задержался, в этот час дегустировали вечерние коктейли. До ближайшей парковочной площадки было не менее полумили. Обдумав все это, Бад сказал:

— Похоже, пляж в нашем полном распоряжении.

— Именно об этом я и говорила.

Джилл обошла «эксплорер» и открыла заднюю дверь. Бад присоединился к ней, и совместными усилиями они вытащили из машины все необходимое: покрывало, портативный холодильник, видеокамеру и треножник.

Они нашли защищенную от нескромных взглядов ложбинку между поросшими травой дюнами, где Джилл поставила холодильник и расстелила покрывало, а Бад установил на треножник видеокамеру. Сняв крышку с объектива, он посмотрел в видоискатель и навел камеру на Джилл, которая сидела на одеяле, скрестив босые ноги, освещенная алыми лучами заходящего солнца. Бад взял изображение крупным планом и нажал на кнопку записи. Потом он присел на одеяло рядом с Джилл, откупорил бутылку белого вина и наполнил бокалы.

Они чокнулись, и Бад сказал:

— За летние вечера и за нас.

Они выпили и поцеловались.

Оба знали, что каждое их движение, каждое слово фиксирует стоящая на треножнике видеокамера, поэтому чувствовали себя несколько скованно. Чтобы разрядить обстановку, Джилл спросила:

— Ты часто здесь бываешь?

Бад улыбнулся.

— Я здесь впервые. А ты?

Они улыбнулись друг другу, потом снова замолчали. Молчание стало затягиваться. Бада смущал стеклянный глаз нацеленной на них видеокамеры, но Джилл хотела сделать пикантную запись и прокрутить ее несколько позже — когда они окажутся в постели в комнате отеля в Уэстгемптоне. Вполне возможно, это не такая уж плохая идея.

Они выпили еще по бокалу вина, после чего Джилл, понимая, что свет уходит, приступила к делу. Поставив опустевший бокал на холодильник, она стащила с себя трикотажный топ. Бад поднялся на ноги, расстегнул и снял рубашку.

Джилл стянула с бедер защитного цвета шорты и ногой отшвырнула их в сторону. Пока Бад раздевался, Джилл, оставшись в одном белье, некоторое время смотрела на него, потом сняла бюстгальтер и трусики. Встав лицом к камере, она развела руки в стороны, повернулась вокруг своей оси, сделала несколько пируэтов, сказала: «Па-па-па-пам!» — и поклонилась в объектив.