— …оставить фургон, — сказала она. Часть её слов унёс порыв восточного ветра — …помочь…
— Держу пари, они не смогут провезти фургон по плохой просёлочной дороге, — фыркнув, заявила Луиз. Она вытерла нос тыльной стороной ладони. — Держу пари, они оставят его здесь.
— Мистеру Гарвуду это не особенно понравится, — ответил Питер.
— Это ужасно, правда?
Питеру пришлось согласиться. Это было ужасно. И не только — это было жутко. Неестественно.
Дико.
— Мы когда-нибудь вернёмся домой? — неуверенно спросила его сестра. Её глаза снова наполнились слезами.
— Конечно, вернёмся. — Питер не чувствовал уверенности, с которой говорил. Он ни за что не признался бы себе, что в уголке его сознания поселился тёмный страх. — Давай закроем двери, ладно? Чтобы не залетали мухи.
Они закрыли двери и начали ждать. Они ждали, пока Росс, Ноэл и Дел отцепляли фургон; пока Верли и Алек разгружали продукты из буфета фургона и переносили консервные банки тушёной говядины с овощами в багажник многоместного автомобиля, а упаковки макарон быстрого приготовления — в багажник седана Гарвудов. Наконец Кол тоже заглушил двигатель и направился к ним на помощь, подтягивая штаны.
Второй человек не вышел из грузовика. Он просидел в кабине с закрытыми глазами около двадцати минут и выглядел так, словно ему было очень плохо. Питер иногда бросал на него случайные взгляды, думая о том, какие проблемы могут быть у этого парня. Всё это время Монгрел продолжал лаять.
— Давай покормим его, — наконец предложила Луиз.
— Что?
— Давай покормим собаку. Может быть, он голоден.
— Не знаю. — Питер сомневался в этом. Он не думал, что голодные собаки обязательно поднимают шум, пока их не накормят, словно младенцы. Но к тому времени, как их родители вернулись на свои места в машине, он нашёл банку собачьей еды, обнаружил консервный нож и вывалил содержимое банки в пластмассовую миску Монгрела, издававшую неприятный запах.
— О, Питер, — простонала Линда, усаживая Роуз к себе на колени. — Что это за ужасный запах?
— Корм для собак. Мы подумали, что Монгрел проголодался. — Собака на самом деле с энтузиазмом набросилась на еду; миска стучала по полу, а хвост Монгрела с силой колотился в дверь. Пёс громко и неравномерно дышал. — Мы подумали, что после еды он перестанет лаять.
— Вы не могли покормить его снаружи?
— Тогда всё досталось бы мухам.
— Но здесь так ужасно