Я положил трубку и повернулся к Коллинзу. Он по-прежнему горбился над кофеваркой, и это напомнило мне о событиях предыдущего утра. Вот только этот тип был живехонек, находился на своей великолепной кухне, в своем чудесном доме, со своей женой и детьми.

— Во-вторых, мне нужны ключи, — сказал я. — От внедорожника.

— Я не дам…

— Мистер Коллинз, я уйду отсюда с ключами, дадите вы мне их или нет.

— Вы не имеете права, — сказал он, резко повернувшись.

Я понял, что в руке он держит большой кухонный нож.

— Вы, конечно, шутите?

Он сделал шаг в моем направлении, взмахнул ножом:

— Это мой дом. У меня есть… у меня есть друзья.

Я выбил нож из его руки, подошел вплотную и сильно ударил его в живот — мой кулак врезался ему под ребра. Мы были так близко друг от друга, что я видел, как выпучились от удара его глаза. Он осел, стукнувшись головой о кухонный шкаф.

— Давайте поговорим о ваших «друзьях», — сказал я.

Глядя на него, я подумал, что сейчас его начнет рвать.

— Или поговорим о Джесси Корнелл? Что с ней случилось? — Я схватил его за грудки и посадил на стул, заглянул ему прямо в лицо. — Так что с ней случилось?

На его лице появилось выражение паники.

— Когда я впервые увидел эту девушку, она была весела и полна жизни, — продолжил я. — А три дня спустя она убила себя в присутствии тридцати человек. Объясните мне эти изменения, или я ударю вас еще раз.

По его лицу потекли слезы, словно он сдерживал их несколько дней, а теперь чаша переполнилась.

— Она мне нравилась. Правда. Но, боже мой, у меня же семья.

— Да. И что?

— Она забеременела, — сказал он. — Она говорила, что принимает контрацептивы. Правда. А потом вдруг раз — и на тебе. Ну, вы понимаете. Что еще мне оставалось? Я велел ей избавиться от ребенка. Она отказалась. Не стала. Я не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Правда, не хотел. Я ее лю… она мне нравилась.

Я отпустил его: