Шарлотта рассмеялась.

— Это здесь. — Донован показал на скромное каменное надгробие в форме креста. — Ты бы замечательно ладила с моими родителями, Шарлотта. Хорошие люди с добрыми сердцами. Вот, смотри.

Он показал на символ, выгравированный на надгробии отца.

— Ты знаешь, что означает этот символ?

Воспитанная в католичестве, Шарлотта помнила, что перекрещенные «Р» и «X» уже не раз встречались ей прежде, в основном на ризах священников и в убранстве алтаря. Но смысл символа ускользал из памяти. Она покачала головой.

— «Кси» и «ро» — первые буквы греческого слова «Христос». Но так, как мы произносим это слово, они соответствуют буквам нашего алфавита «си» и «эйч», «Christ», «помазанный», или «избранный».

С этими словами он взглянул на нее и улыбнулся.

Шарлотта потрясенно смотрела вниз на молодую травку, проклюнувшуюся на забронированном клочке земли.

— Останки Иисуса — здесь?

Донован вновь улыбнулся и кивнул. Он объяснил, что в нестандартном по габаритам гробу его отца разместился еще один гроб, поменьше, с оссуарием.

— Я решил, что это самое безопасное место. Так что теперь ты знаешь. Только ты, я и Он.

Она потрясенно молчала.

— Тебе надо узнать кое-что еще.

Шарлотта наблюдала за тем, как он полез в карман и достал какую-то очень старую на вид бумагу, запаянную в прозрачный пластик.

— Помнишь наш разговор о том, как Евангелие от Марка изначально оканчивалось пустой гробницей, и о том, как была исправлена концовка?

Она кивнула.

— Вот подлинник, — сказал он. — Единственный в мире экземпляр. Взятый из первого Евангелия, написанного Иосифом Аримафейским, человеком, поместившим тело Иисуса в тот оссуарий, который вы исследовали.

Патрик вырвал сенсационный эпилог из тайного реестра перед самой отправкой оссуария назад, в Иерусалим.