— Сейчас объясню. — Уайнберг откинулся на спинку кресла. — Обычно пациентов направляют ко мне на консультацию с соответствующими документами, в которых содержатся общие сведения о пациенте, история болезни и предполагаемый диагноз. Если это необходимо, я беседую с родственниками и даже с начальством пациента. Но в данном случае я ничего о вас не знаю. Лишь с ваших слов мне известно о вашем необычном, если в этом случае уместно употребить подобное безобидное выражение, прошлом. Никакой возможности проверить то, в чем вы пытаетесь нас убедить, у меня тоже нет. Да и возможно ли вам верить? Первое, что приходит в голову, это что вы оба — патологические лгуны или что вы — репортеры, проникшие сюда, чтобы узнать, действительно ли психотерапевты настолько легковерны, как гласит молва.

Глаза Сантицо сверкнули.

— Макс, я же говорил тебе, что их рассказ, а главное, их рентгеновские снимки заинтересовали меня. Скажи, что думаешь на этот счет?

— Все, что я говорил, лишь логическое упражнение, — откликнулся Уайнберг. — Я просто рассуждал.

— Ну, понятно, ты ведь по-другому не можешь, — заметил нейрохирург.

Уайнберг снова вздохнул и развел руками.

— Наиболее вероятным представляется такое объяснение: вы оба пострадали от взаимной мании в результате практически смертельных побоев, кем-то нанесенных вам.

— Каким образом? Рентгеновские снимки не показали никаких следов побоев, — живо возразил Савидж.

— Не согласен. Рентген показал, что у вас не было перелома рук, ног или ребер и черепа ваши также невредимы. Но это не означает, что вы не подверглись избиению. Я постараюсь реконструировать гипотетический ход событий. Вас обоих наняли для охраны некоего человека?

— Да.

— Который отправился на какое-то совещание, проходившее в сельской гостинице. И там же он был убит. С особой жестокостью. Мечом, разрубившим его пополам.

Акира кивнул.

— Вы пытались его защитить и были забиты до полусмерти, — продолжал Уайнберг. — Уже теряя сознание, вы упали и в лежачем положении увидели происходящее рядом в непривычном ракурсе. Поскольку вы оба живы, значит, надо установить причину такой галлюцинации. Я считаю, что она заключается в комбинации дезориентации и невероятной боли.

— Но почему у двух разных людей одновременно возникла одна и та же галлюцинация? — спросила Рейчел.

— Из-за владевшего ими чувства вины.

— Боюсь, что не вполне вас понял, — нахмурился Савидж.

— Насколько я понял, профессия для вас значит гораздо больше, чем обычное занятие. Я имею в виду, что ваша личность ориентирована на защиту, спасение людей. Это моральная основа вашей личности. В этом смысле вас можно сравнить с преданными своему долгу врачами.