В потоке незнакомых слов Савидж услышал свое имя и имя Рейчел.

Эко поклонилась.

Савидж с Рейчел сделали то же самое.

На тропе послышалось поскрипывание шагов. К ним направлялся молодой человек в гэта и белом костюме каратиста, стянутым на талии коричневым поясом. У молодого человека было узкое лицо и высокий лоб.

— Это Кури, внук Эко, — представил молодого человека Акира. Обменявшись приветствиями с Кури, Акира представил ему своих спутников.

Кури поклонился.

И снова Савидж с Рейчел сделали то же самое.

— Когда я приезжаю домой, — продолжал Акира, — то становлюсь сэнсэем для Кури. В боевых искусствах он достиг отменных результатов, хотя его владение мечом оставляет желать лучшего. Ни Кури, ни Эко по-английски не говорят, но я уверен, что они способны полностью удовлетворить все наши нужды.

— Мы благодарны вам за гостеприимство, — сказала Рейчел.

— У тебя душа японки. — Акира одарил ее благодарным взглядом, а затем что-то сказал Кури и Эко, и те мгновенно удалились. — Для меня большая честь, — продолжал он, обращаясь уже к Савиджу и Рейчел, — пригласить вас в свой дом.

Глава 4

Глава 4

В тени на низком крыльце под навесом Савидж принялся снимать ботинки прежде, чем это сделал Акира. Ему хотелось показать Акире, что он помнит все, что тот говорил ему перед отлетом из аэропорта Даллеса. Рейчел последовала примеру мужчин. Акира одобрительно кивнул, поставил свои ботинки рядом, открыл дверь и отступил в сторону, пропуская вперед гостей. Лампы на окнах освещали комнату нежным светом. Вдыхая аромат благовоний, Савидж восхищенно смотрел на полированные кедровые балки, проходящие под самым потолком: пространство между и над ними зрительно расширяло границы небольшой комнаты, и она казалась просторнее. Стены представляли собой деревянные рамы, обтянутые белой плотной матовой бумагой, на которой, как на экране, можно было видеть фигуры людей, находящихся в соседней комнате. Пол был застелен циновками из рисовой соломы, называемыми татами. И Савидж ощущал сквозь носки их тугое ребристое плетение.

Рейчел подошла к нарисованной тушью картине, висевшей на стене. Всего лишь несколькими штрихами художнику удалось удивительно точно изобразить сидящего на голой ветке голубя.

— Кажется, я никогда не видела столь же… — Когда она повернулась к мужчинам, ее глаза блестели.

— Шестнадцатый век, — сказал Акира. — Коллекционирование — мое хобби. И надо сказать, весьма дорогостоящее хобби. Я коллекционирую классическое японское искусство. И это приносит мне глубокое удовлетворение. — Акира раздвинул перегородку. — Не желаете взглянуть на мою коллекцию?