— А как он себя вел, когда приходил домой пьяный? Я имею в виду…

— Нет, руки он никогда не распускал, со мной всегда старался быть ласковым и любезным, а свое дурное настроение срывал на мебели. Начиная с третьего года совместной жизни муж стал все больше времени проводить не дома, а в барах с друзьями. Возвращался он под утро, в хлам пьяный, с трудом доходил до комнаты по коридору, держась за стену, и ложился спать не раздеваясь. Я, сам понимаешь, была от всего этого не в восторге. Мне хотелось иметь детей, но от него, в таком состоянии, — об этом нечего было и думать. Ирония судьбы заключалась в том, что в то время я работала психологом в службе поддержки женщин, ставших жертвами домашнего насилия. Помнишь, такие центры Министерство социального развития открыло в свое время по всей стране? Я смотрела на этих несчастных женщин и мысленно спрашивала сама себя, неужели и я со временем стану такой? Каждый месяц Лукас уезжал на неделю, а то и на две в Лондон. Всякий раз он клялся мне, что завяжет с алкоголем, но там, в Англии, я не могла за ним проследить. Когда он возвращался в Мадрид, то действительно подолгу не брал в рот ни капли. Я даже начинала верить, что все налаживается, но интуиция подсказывала, что рядом со мной уже не тот человек, которого я когда-то знала. Вскоре выяснилось, что там, в Лондоне, он отрывался по полной. Бог с ним, если бы речь шла только об алкоголе. Так он же стал ходить по шлюхам и в конце концов даже подхватил сифилис. Представь себе, эту новость Лукас воспринял со смехом, словно речь шла о легкой простуде. Потом он окончательно обосновался в Мадриде. Английский журнал организовал здесь филиал редакции, Лукас получил отличное место, но наши отношения уже так и не наладились. Мне в то время было очень плохо.

Инес замолчала и проследила взглядом за двумя птицами, взлетевшими с кроны ближайшего дуба.

— Раз в год я обычно заезжаю к нему в гости, совмещаю это дело с поездкой в Лондон. Он окончательно обосновался там. Теперь у него другая подруга. Я, естественно, из вредности называю ее не по имени, а просто рыжей. Она настоящая англичанка с веснушками и челочкой. До меня ей нет никакого дела. Это очень домашний человек. Испания кажется ей какой-то дикой экзотической страной, расположенной на другом конце света. Они вместе уже два года, и Лукас, кажется, по уши доволен такой жизнью.

— Он по-прежнему пьет?

— Говорит, что нет. Якобы завязал. Но один его коллега по журналу, наш общий друг, рассказал мне, что на самом деле он по-прежнему вечерами пропадает в пабах, заливая себе в глотку пинту за пинтой. Судя по всему, в последнее время Лукас переключился в основном на пиво. В общем, не знаю, чем у него все это кончится. Скорее всего, ничем хорошим. Чего еще ждать при такой жизни?