Хулио вдруг заинтересовало, какой источник света, направленный под нужным углом, мог заставить кошачьи глаза так засверкать там, в самой глубине помойки. Он огляделся и внезапно увидел через заднее стекло машины, как из темного окна комнаты Нико, расположенной на втором этаже, к его машине протянулся тонкий луч света от карманного фонаря.

«Впрочем, это могло мне и показаться», — убеждал себя Омедас.

Для человека, ведущего дневник, самое страшное — когда его записи попадают в руки посторонних. Нико получил доступ к сокровенным мыслям Хулио. Теперь психолог был во многом открыт для него и оказался в весьма уязвимом положении. В общем-то, этот досадный случай мог считаться еще одной уважительной причиной для того, чтобы отказаться от продолжения работы с Николасом. Но бросить все на половине дороги означало для него только одно — потерять Кораль. Ее просьбы, мольбы значили для Хулио гораздо больше, чем все запреты Карлоса.

Омедас открыл блокнот только дома. Он перечитывал свои записи страницу за страницей, чтобы понять, насколько глубоко раскрылся перед Нико, и вдруг наткнулся на то, от чего вздрогнул, как от электрического разряда.

На полях очередной страницы он увидел карандашную приписку Нико, краткое примечание к его заметкам: «Check mate». Эти слова находились как раз напротив записей, датированных пятнадцатым мая. В тот день Хулио спросил сам себя: «Что заставляет мальчишку вести себя именно так? Какова его цель?» Напротив этих коротких фраз Нико и добавил свою приписку.

Хулио Омедас терялся в догадках, ему не терпелось понять, что Николас хотел сказать этими словами. Психологу показалось, что мальчик предложил ему очередную хитрую загадку.

«Почему шах и мат, причем именно по-английски?»

Хулио приготовил себе виски со льдом, сел в кресло и прислушался к тому, как потрескивали в стакане кубики льда, залитые спиртным, куда более теплым, чем они сами. Омедас представил себе, что поднимает тост за то, чтобы скорее найти ключ к этой загадке. Английское «check mate» было для Николаса столь же знакомым выражением, как для других детей его возраста сочетание слов «Game over».[19]

«Так заканчивалось большинство партий, которые он играл против компьютерных программ. „Checkmate“ — вполне возможно, что это действительно ключ к пониманию всех странностей в поведении Нико. Что он хотел этим сказать? Может быть, надеялся показать, что объявляет шах отцу, а то и всей семье? Или он таким образом говорил, что ставит окружающим мат?»

Хулио даже поморщился от столь пессимистичной трактовки двух английских слов, написанных ребенком. Нужно было постараться найти другое объяснение.