— В результате клинику закрывают, — сказал Арчер, вторгаясь в ее мысли. — Поскольку в деле замешано руководство, нет никакой возможности оставить все как есть.

Лейк печально улыбнулась:

— Конечно, это не поможет Алексис Хант. У нее по-прежнему нет прав на своего ребенка.

— Знаю. И как сказал копам один из лаборантов, эмбрионы по меньшей мере еще тридцати пар были подсажены другим женщинам обманным путем. Кроме того, значительное число эмбрионов продали для исследования без разрешения.

— Когда это выйдет наружу, многие бывшие пациенты встревожатся, — сказала Лейк. — Это просто ужасно.

— Подумай только о том, что ты совершила, Лейк, — сказал Арчер. — Ты спасла от подобной судьбы немало людей.

— Так уж вышло. Я буквально споткнулась о правду.

— Ты сделала больше, и знаешь это. Кстати, есть одна любопытная деталь. Лаборант раскололся так быстро, вероятно, потому, что Китон недавно задал ему несколько наводящих вопросов о некоторых процедурах. И лаборант испугался.

Это могло объяснить, почему имя Мелани Тернбулл было записано Китоном, поняла Лейк. Он догадался, что ему следует копать в этом направлении, хотя некто, вероятно, никогда не узнает, как он пришел к этой мысли.

— А у тебя есть что-то новенькое? — спросил Арчер.

— Я уже говорила об анализах. Анализ ДНК ребенка Рори тоже скоро будет готов.

— Мэделин сказала, ты прекрасно держалась, разговаривая с нью-йоркскими копами.

Одно упоминание об этом привело к тому, что Лейк вновь охватила тревога. Встреча с Халлом и Маккарти была ужасна — но по крайней мере Мэделин находилась рядом и готова была броситься в бой, если кто-то из них переступит черту.

Лейк изложила им свою версию, повторив то, что рассказала полиции ранее, а также Арчеру в машине той ночью. Она беспокоилась, что ее показания кажутся слишком уж приглаженными, но если Халл и Маккарти и подумали так, то ничем не выдали этого. Возможно, у них просто не было интереса к делам в клинике и к картам, привезенным Лейк, — все это представлялось им скучным. Они хотели больше узнать о Китоне и о том, почему Рори его убила. Когда Лейк добралась до той части истории, когда ей пришлось солгать, ее голос немного дрогнул. Халл устремил на нее тяжелый взгляд, и она забеспокоилась.

Детективы забросали ее вопросами об убийстве Китона, но Лейк сказала, что ей нечего добавить. Рори утверждала, будто у нее ребенок от Китона, что она сделала дубликат ключа — вероятно, оригинал взяла из стола Мэгги, — и что она убила его. И ничего больше.

Потом Лейк упомянула о случае в Бруклине, на чем настояла Мэделин, и это им совершенно не понравилось.