Линкольн Дин сидел в одиночестве в баре — эдакая романтическая фигура, подумалось ему с усмешкой. Сидел и вспоминал песню Фрэнка Синатры, в которой пелось про одинокое утро. Да, Синатра был настоящий мужик. И какую жизнь прожил… Линкольн схватил свой бокал и уставился в него, точь-в-точь как делал Синатра в том фильме, как бишь его — «Джокер», что ли? Там еще про то, как известному певцу полоснули ножом по горлу, но в конце фильма он снова смог запеть. Тогда это казалось вполне правдоподобным. Волшебник Синатра. Так вот, в этом фильме была сцена: герой вот так же сидел в одиночестве в баре с бокалом в руках, свет выхватывал высокие скулы и выражение лица загнанного зверя. Никто не мог смотреть в бокал так, как это делал Синатра.

Линкольн залпом осушил свое виски с содовой. Где сейчас Глория? Сколько времени она держала его за дурака? Он провел пальцем по ободку бокала. Маловероятно, что все началось, еще когда он еще был в Штатах, — она и лорд Клайв тогда… нет, вряд ли. Клайв ночевал у них на гасиенде, это правда — но не могла ведь Глория выскользнуть из их супружеской спальни, чтобы присоединиться к гостю? Собственно, она могла обойтись и без этого. Два раза он ездил в Англию — и оба раза без нее. И в обоих случаях Клайв оставался в Америке. Сколько раз, милорд, — сколько?

Линкольну вспомнилась строка из песни — как там у Синатры? — если бы она сейчас вошла в эти двери и сказала нужные слова, он бы ее простил. А разве нет? Ну что ей стоило позвонить?

Да-да, думал он, мурлыча мелодию песни, именно: его одинокое сердце получило свой урок.

— А, мистер Дин! Как вам не стыдно!

Обернувшись, он увидел миссис Ниббетт.

— В это-то время!

Линкольн грустно улыбнулся.

— Что-то стало холодать — не пора ли нам поддать, — объявил он.

— Да вы пьяны!

— Нет, — ответил он (что было правдой). — Просто хочу разобраться в себе.

Она коснулась его руки:

— Надеюсь, вы на меня не сердитесь?

— Сержусь? За что?

— Ну же, признайтесь! Вы ведь так рассчитывали на этот титул!

— Более чем рассчитывал…

— Но ведь торги были честными, и, знаете… в жизни всегда так — победителем может быть только один…

Линкольн нахмурился. Вот с этим он был не согласен.

Она продолжала: