Она поморщилась:

— Вообще-то я тороплюсь.

— Ну пожалуйста.

— Дело в том, что папаше Руденски понадобились кое-какие бумаги…

— Эмбер.

— …и он просил срочно принести их.

— Можно мне с тобой?

— Ну хорошо, — поколебавшись, согласилась она.

Взяв папку, она набрала код на двери безопасности, и мы пошли по коридору. Охранник стоял у торгового автомата и опускал в прорезь монеты. Нам он только кивнул.

За столом секретаря в помещении перед кабинетом Кенни никого не было. Хорошо бы еще и Кенни отсутствовал. Я замедлила шаг. Эмбер торопливо проследовала дальше.

Я постучалась и открыла дверь. Свет был потушен. Я вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и огляделась. В кабинете пахло чем-то вроде лосьона после бритья и теннисными мячами. Я села за стол. Карандаши, аптечные резинки, бутылка рома — все не то.

За дверью послышалось позванивание ключей, и я вскочила со стула. Повернулась дверная ручка. Вошел охранник:

— Что вы здесь делаете?

Кровь прилила к вискам и запульсировала. «Защищайся, Делани», — сказала я себе.

— Пытаюсь найти листок бумаги, чтобы оставить Кенни записку.

Я покопалась на столе и, надо же, обнаружила записную книжку. Потом, взяв из стакана карандаш, я склонилась над столом. Охранник молча наблюдал за мной. «Ну уходи же», — мысленно молила я.

Послышался стук каблуков, и рядом с охранником возникла Эмбер.

— О, младшего нет? — спросила она у меня.

— Я как раз пишу ему записку.

«Ври, ври и еще раз ври».