«Я есть хочу», — говорит Джейкоб.
«Знаю, но мне нужно сейчас позаботиться о Тео».
«А что с Тео?»
«У него болит горло, очень сильно».
Минуту Джейкоб переваривает полученную информацию.
«Держу пари, если Тео съест мороженое, его горлу полегчает».
«Джейкоб, — удивляется мама, — ты беспокоишься о здоровье Тео?»
«Я не хочу, чтобы у него болело горло», — отвечает Джейкоб.
«Мороженое! Мороженое!» — кричу я. И прошу не настоящее мороженое, а соевое, как и все остальные продукты в нашем холодильнике. Тем не менее это сладкое, а не завтрак.
Мама уступает.
«Хорошо, мороженое», — соглашается она.
Усаживает меня в стульчик и ставит тарелку. Она ставит тарелку и перед Джейкобом и гладит его по голове.
«Я скажу доктору Мун, что ты заботишься о брате», — говорит она.
Джейкоб ест мороженое.
«Наконец-то, — говорит он, — тишина и порядок».
Мама воспринимает его слова как попытку преодолеть синдром Аспергера и выразить сочувствие бедному, больному младшему брату.
Но я все понимаю, когда становлюсь старше: Джейкоб получил на завтрак мороженое, и ему даже не пришлось об этом просить.
Джейкоб заставил меня прекратить истерику.
В тот день брат не пытался помочь мне. Он пытался помочь себе.