— Отлично, — пробормотал он.

— Что именно отлично? — окликнул стоявший у него за спиной Симон.

Майкл помолчал, шумно выдохнув. У него оставалось тридцать восемь секунд.

— Видишь, вот эта штуковина…

— Не надо объяснений, — оборвал его Симон.

Сейчас им недоставало только приезда местной полиции. Спрятать двадцать один труп будет очень нелегко, а объяснить свое присутствие — еще труднее. Еще немного — и здесь все будет кишеть сотрудниками правоохранительных органов. О том, чтобы раздобыть ключи, придется забыть.

Взяв фонарик в зубы, Майкл сосредоточился. Повернув нож, он просунул лезвие за панель. Открыл крышку и уставился на содержимое. Беспорядочное сплетение проводов казалось скорее тарелкой спагетти, чем охранной системой. Двадцать девять секунд. Теперь пронзительный писк зазвучал вдвое чаще.

Майкл достал из кармана два провода с зажимами на концах. Он перебрал большим пальцем двадцать с лишним проводов — конечно, никаких пресловутых синего и красного не обнаружилось; система была защищена кодом, и каждый цвет имел строго определенное значение. Вероятность выбрать наугад нужную пару равнялась одному из трехсот восьмидесяти. И, к несчастью, времени оставалось в обрез. Девятнадцать секунд. Теперь писк уже звучал частым градом. Майкл застыл, задумчиво глядя на провода.

— Гм… я, конечно, понимаю, что мы никуда не торопимся, но все же… — напомнил ему Симон. В голосе священника прозвучала тень тревоги.

Девять секунд. Если бы у него был час… возможно, он и смог бы расколоть эту систему. И вдруг Майкла осенило. Он проследил провода, которые вели от дисплея таймера, проводил их через разноцветный лабиринт до маленькой черной микросхемы. Закрепил зажимами один провод. Четыре секунды.

— Послушай, мы не можем торчать здесь весь день. — Такого напряжения Симон не испытывал и под пулями наемников.

— На самом деле… — Майкл ловко закрепил второй зажим, — теперь можем.

Таймер замигал, и на дисплее, где оставалось всего две секунды, обратный отсчет начался снова, теперь уже от десяти часов.

— Если не удается сбросить сигнализацию, надо сбросить часы, — облегченно вздохнув, объяснил Майкл.

Он повел Симона в сердце особняка. По мере того как они удалялись от входа, проходя мимо библиотеки в глубь дома, слабый свет, пробивавшийся из боковых комнат и с лестницы, становился все сильнее. Конечно, ярким его назвать было нельзя, и все же он позволил выключить фонарики. Майкл не терял времени на то, чтобы заглядывать во все комнаты; теперь все приобрело другой смысл. В предыдущий раз при виде этих несметных сокровищ, собранных владельцем дома, он испытывал любопытство, но сейчас… Майкл не ощущал ничего, кроме отвращения.