— Ну, как плечо? — ухмыльнулся Тэл. Нахлынувшие воспоминания затопили сознание Майкла.

Так вот кто такой на самом деле Тэл… Вот как Финстер прослышал о Майкле и его способностях… Вот почему Тэл с самой первой встречи проникся к нему такой лютой ненавистью.

Ножи, разложенные сейчас на траве, были теми самыми, которые пять с половиной лет назад Майкл уже видел на подоконнике квартиры в многоэтажке на Пятой авеню. Это Деннис Тэл издевался над Хелен Стейтен, это он собирался надругаться над ее обнаженным телом. Именно из-за Тэла Майклу, покидавшему посольство Акбиквестана, пришлось остановиться. Это он был тем неизвестным, с кем Майкл дрался в квартире Хелен Стейтен. Именно из-за него Майкла схватили и отправили за решетку.

— Теперь ты понимаешь, почему я испытываю к тебе такой интерес, — весело произнес Тэл, снова принимаясь за работу. — Я сейчас немного разомнусь, ну а ты получишь некоторое представление о том, что будет дальше. На мой взгляд, предвкушение чего-либо — чувство гораздо более сильное, чем практическое осуществление, ты не находишь? Я уже в течение довольно длительного времени обдумывал детали твоей кончины. Еще когда я рекомендовал тебя Финстеру в качестве похитителя ключей, то надеялся, что в конечном счете меня будет ждать награда. Ты станешь моей Сикстинской капеллой.

Скованный наручниками, Майкл беспомощно извивался, прижатый к каменной кладке колодца. У него к горлу подступала тошнота.

— Будь добр, сиди смирно, — строго одернул его Тэл. — Ты можешь меня напугать. В этом случае моя рука дрогнет и вот этот стальной красавец вонзится в сердце твоего друга.

Симон постарался полностью отрешиться от всех чувств, спрятавшись вглубь себя. У него перед глазами стояли жуткие картины того, как его отец проделывает то же самое с матерью. И той пришлось терпеть нечеловеческие мучения без всякой подготовки, без закалки, которую дает служба в армии. Симон представил себе все, через что пришлось пройти матери, и зауважал ее с большей силой, ибо сейчас ему предстояло испытать то же самое. Он приготовился к насилию над своей плотью, над своей душой.

Поглощенный размышлениями, Тэл склонился над Симоном, готовясь отрезать кусок мышечных тканей. Он полностью погрузился в настоящее, упиваясь им, — и это предопределило его падение. Тэл не услышал свиста ноги, рассекающей воздух, не увидел огромную тень разъяренного великана.

Подкованный сталью каблук попал Тэлу в ухо. От мощного удара он повалился на землю, скользя по мокрой траве. Из рассеченного уха хлынула кровь. Тэл не мог удержать в голове ни одной связной мысли и все же понял одно: эта громадина в человеческом обличье убивала его. Подпитанный адреналином загнанного в угол зверя, Тэл вскочил на ноги; его рука метнулась к поясу. Однако каким бы проворным он ни был, быстроты ему не хватило. Двое полицейских, один настоящий, другой убийца, схлестнулись взглядами. Каждый держал в руке пистолет, каждый целился в противника. Патовая ситуация.