73

73

Услышав звонок мобильника, Кольбер окаменел.

Так же как Шарли, он прислушался. Тишина. Пять секунд… десять… двадцать… Он немного ослабил хватку на ее горле. Шарли воспользовалась этим, чтобы едва заметно повернуть голову в поисках подходящего предмета, который мог бы стать оружием.

Она заметила маленький ночник у изголовья кровати. До него было около трех метров. Казалось бы, пустяк. Но в данной ситуации они казались пропастью.

С первого этажа донесся топот ног, и сразу вслед за ним — крик боли, эхом разнесшийся по коридорам.

— Что за…

Поразительно — но в этот момент убийца отпустил ее и сделал шаг в сторону. Сейчас или никогда!

За семь лет жизни с Тевенненом она научилась уклоняться от ударов или терпеть их лучше, чем кто бы то ни был. Семь лет почти непрерывных побоев научили ее, какие точки на человеческом теле самые уязвимые, какие удары самые болезненные. Часто, строя в мечтах планы мести, Шарли представляла себя наносящей эти удары, а не получающей их. Сколько раз ей хотелось врезать Тевеннену, и она с трудом удерживалась в последнюю секунду!..

Когда внизу раздались два выстрела, она поняла, что момент настал. Одним прыжком она оказалась у кровати и схватила лампу.

Под воздействием адреналина ее движения оказались еще более быстрыми и скоординированными, чем она ожидала. Крепко обхватив ножку лампы, она размахнулась и нанесла Кольберу удар, который пришелся между ухом и виском. Он оказался таким сильным, что боль пронзила ее руку от запястья до плеча.

Хлопок взорвавшейся лампочки, брызги крови, звон осколков разбитого абажура…

Кольбер зашатался, инстинктивно схватившись за пораженное место. Револьвер выпал из его руки.

Шарли бросилась на пол, пытаясь дотянуться до оружия, и в следующий миг Кольбер рухнул прямо на нее. Она успела лишь обхватить дуло револьвера и, собрав последние силы, ударила своего противника рукояткой по голове. Второй удар лишил его сознания. Шарли ощутила, как под рукояткой что-то хрустнуло.

Тело Кольбера придавило ее к полу мертвым грузом. Шарли с трудом освободилась от него, поднялась на ноги и несколько раз глубоко вдохнула воздух. Взглянув на неподвижное тело, распростертое у ее ног, она почувствовала, как в ней вновь поднимается волна ярости. Она уже навела револьвер на голову своего врага, как вдруг раздался крик:

— Ма-а-а-ма-а-ааа!..

Давид!

Давид звал ее! Он был жив!

Она выбежала в коридор и помчалась на звук голоса, не обращая внимания на боль во всем теле — в плече, в колене, ушибленном при падении на пол, в горле, которое горело как в огне…