Я прекрасно понимал своих подчиненных. Всего один раненый – и операция обернется катастрофой. Мой взвод, двадцать шесть здоровых и боеспособных солдат, полагался в первую очередь на скорые и бесшумные ночные переходы. Мы устраивали засаду, наносили удар и без промедления отступали в спасительную пустыню. Больше всего мы боялись окружения в горах. У нас не было ни носилок, ни мулов, ни вертолетов поддержки, а в районе, указанном Гринингом, не было и наших войск, способных прийти на помощь.

Но приказ есть приказ, поэтому мы уже в сумерках подъехали к колодцу Обет и двинулись в гору. Через несколько миль пошли густые заросли. Позади нас взлетели сигнальные ракеты.

– Нас отрезали, – шепнул мне сержант. – Нужно немедленно возвращаться, но другой дорогой.

Однако мы продолжали двигаться вперед, нагруженные оружием, боеприпасами и водой. Никакой компас не провел бы нас по верблюжьим тропам, что петляли на высокогорном плато, спускаясь в глубокие ущелья и поднимаясь по склонам. До нас в войсках султаната не нашлось глупцов, рискнувших забраться в эти дикие места.

Узкая тропа, проходящая по дну вади, была зажата сплошными стенами терновника и колючего плюща, и пространства для маневра почти не оставалось. Комары набрасывались на нас воющими тучами, заросли источали липкий зной. Через десять часов мы дошли до поля, заросшего по колено травой, в которой были разбросаны валуны, похожие на человеческие черепа. Солдаты спотыкались и падали. Я уже опасался, что рассвет застанет нас задолго до того, как мы доберемся до Кума.

На склонах окрестных невысоких гор виднелись темные бесформенные силуэты: дикие финиковые пальмы и кусты терновника. Дважды мы улавливали едкий запах горящих кизяков. На юго-востоке по иссиня-черному небу расползалась серая полоска.

Проводник поднял руку, показывая, что деревушка лежит прямо под нами. Я быстро разместил людей, торопясь успеть до рассвета. Группы по четыре-пять человек, каждая с пулеметом, залегли в густых зарослях терновника, чтобы их не обнаружили из невидимых пока домов. Напоследок я сам с четырьмя людьми укрылся на каменистой проплешине меж кустов.

Выставив часового, мы поспали час. Пробудившись, я увидел колибри, они сновали по вощеному ситцу неба над нашей позицией. Сквозь заросли я посмотрел на юг, на разбросанные по зеленому плато домики. За горным хребтом вдалеке раскинулась долина Салала, обрамленная синевой Индийского океана.

Внизу от дома к дому переходили четверо в темно-коричневой форме. С помощью бинокля мы насчитали шестьдесят-семьдесят вооруженных людей в миле к югу от деревни. Они строили укрепления.