«Ну хватит», — одернула себя Джейн. Она ведь здравомыслящая девушка, а не одна из тех нервических особ, которые в два счета падают в обморок при любой оказии. Лучше заново пережить волнующие мгновения вчерашнего вечера.

Они с Полом сидели в своем любимом ресторанчике Тираны и спорили. Пол категорически не желал помочь ей: использовать свои дипломатические каналы для переправки Джейн через границу в бывшую югославскую республику Македонию. В тамошней столице проходила конференция по балканской литературе, и Джейн мечтала на ней присутствовать.

— Подумаешь, проблема! — негодовала она. — Ваш посольский курьер по два раза в неделю мотается из Тираны в Скопье.

Но Пол вдруг целиком погрузился в созерцание фотографий на стенах с изображением Эйфелевой башни, Триумфальной арки и Французских Альп. В колонках рыдала о любви и предательстве Эдит Пиаф. Из кухни непрерывно выносили все новые порции омлета и салата нисуаз. Ресторанчик, этот маленький уголок Парижа, служил для Пола и Джейн убежищем, где можно было скрыться от хаоса, царящего снаружи. Хаоса, который назывался Албания. Но сейчас и в самом убежище от него было не спрятаться.

— Я не могу пустить гражданское лицо на этот маршрут. Он предназначен исключительно для посольских дел, — произнес наконец Пол.

«С каких это пор я стала просто гражданским лицом?» — рассердилась про себя Джейн, припоминая другие, более страстные слова, которые он нашептывал ей в те три недели, что они провели вместе. Пол был мелкой сошкой в американском посольстве, она — преподавателем по программе Фулбрайта. Они встретились на вечере в посольстве в первую неделю ее пребывания в Тиране, выпили слишком много албанского мерло и с тех пор уже не расставались. Правда, порой Джейн казалось, что их связь основана на одном: они оба чужие в чужой стране.

— И как, по-твоему, мне туда добираться? Автостопом? Вариантов-то совсем не много.

Вариантов было действительно не много, поскольку идиоты коммунисты, правившие Албанией без малого пятьдесят лет, разорвали все железнодорожное сообщение и заперли на замок границу из опасения, что Югославия, Америка и НАТО планируют напасть на их нищую, отсталую страну. Даже спустя годы после смерти Энвера Ходжи попасть в Албанию или же выехать из нее было серьезной проблемой. В стране не было поездов или междугородных автобусов. Самолеты летали только в Западную Европу, так что до Скопье пришлось бы добираться в два раза дольше. Дорога на такси обошлась бы дешевле, но у студентки Джейн не имелось и ста пятидесяти долларов лишних.