Часовой вернул документы.

— Проезжайте.

Шлагбаум поднялся, и Генри Колдер въехал на территорию советской оккупационной зоны.

Он работал в Берлине с самого окончания войны и хорошо знал здесь все закоулки. Даже во мгле наступившего вечера бросалась в глаза унылость советского сектора: серые строения, серые улицы; сквозь холодную морось едва пробивается свет уличных фонарей. Такое впечатление, что за время оккупации выцвели все краски. На каждом шагу взгляд натыкался на груды камней — свидетельства бомбардировок семилетней давности. Большинство зданий несло на себе следы минувшей войны: дыры от пуль, зияющие проломы от снарядов, осыпающиеся фасады. Изредка по улице быстро шли люди в потертых пальто, головы у всех были опущены. Домой они спешили или еще куда?

«Сколько же их?» — прикинул Генри.

Согласно последним оценкам, по всей Восточной Германии у Штази насчитывалось 50 000 агентов и еще 125 000 осведомителей. Стало быть, каждый шестой на улице работал на Штази.

Вопрос для Генри стоял просто: успеет ли он исполнить все, что задумал, прежде чем до него доберутся?

Он без труда нашел конспиративную квартиру на Вильгельм-Пик-штрассе. Машину он оставил в конце квартала и прогулялся пешком — убедиться, что не подцепил хвост. Затем поднялся по узкой лестнице и постучал в дверь.

— Ja? Герр Томас? — раздался женский голос; говорили на немецком, но с русским акцентом.

Любое другое имя, кроме Томаса, означало, что что-то пошло не так и ему следует незамедлительно убираться отсюда и никогда не возвращаться.

Генри произнес условленную фразу, и дверь распахнулась.

Агент под кодовым именем Адекс оказалась высокой светловолосой женщиной с хорошей фигурой. Генри понятия не имел, что подтолкнуло ее к предательству — наверное, что-то из списка: деньги, идеология, компромисс, принуждение, — да это и не имело значения. Люсиль с Джо поручились за ее наставника, а наставник поручился за Адекс. Последние четыре года она работала в Управлении снабжения и транспорта в ГСВГ.

— Добро пожаловать, — поприветствовала она гостя. — Меня зовут…

— Мне не нужно ваше имя.

— О да, конечно. Проходите.

Генри торопился, а женщине не терпелось поболтать. Все агенты не в меру общительны. Чувство одиночества и страха — обычное дело среди них, в особенности здесь. Через двадцать минут она передала Генри досье. Он попросил чаю и стал просматривать бумаги, запоминая основные моменты. Потом подошел к дровяной печи и сунул папку в огонь.

— Как вы раздобыли эти сведения?

— Слухи. Отчеты о расходах. Все такое. Они собираются по нескольку раз в неделю. Что тут скажешь? Они любят поговорить.