Луис вздохнул.
— Немного. Очень скрытный тип. Но говорят, последние года два он стал заправлять большими капиталами. Вроде бы у него ряд крупных контрактов по недвижимости в Бразилии и Штатах.
— Откуда деньги?
— Опять-таки, по слухам, — от экспортеров наркотиков. И не только бразильских. У него, похоже, налажены контакты с Колумбией и Венесуэлой.
— Тогда понятно, почему убили Мартина в Каракасе.
— А хоть что-нибудь о том, с какими конкретными группами наркодельцов он имеет дело? — спросил Нельсун.
Луис покачал головой.
— В общем нет. А ты что-нибудь узнал?
— Время от времени его видят в компании «крестных отцов». Изабель может быть в руках любого из них. Я выяснил, где он живет и работает, и приставил человека следить за ним. Правда, за истекшие два дня он не сообщил ничего интересного.
— А что насчет тех подростков, что напали на меня? — спросил я.
— Я беседовал с детективом, занимавшимся твоим делом. У него такое чувство, что это было не просто ограбление — все будто спланировали заранее. В фавеле об этом вообще никто не стал разговаривать, а у моего сотрудника сложилось впечатление, что они что-то знают, но боятся трогать эту тему. Вооруженное ограбление само по себе означает лишние неприятности. А если к тому же речь об иностранце, которого едва не убили…
— Значит, Ник все-таки прав, — сказал Луис. — Связь между убийством Мартина, нападением на него и похищением Изабель действительно есть.
Нельсун мрачно кивнул.
— Я уверен, что за всем этим стоит Франсиску.
Луис с силой хлопнул ладонью по столу — так, что жалобно зазвенела посуда на столе.
— Теперь мы знаем это почти наверняка, неужели ничего нельзя сделать?
— Мы можем только попытаться узнать, где прячут Изабель, — спокойно ответил Нельсун.
Мария принесла ланч — стейк и салат — на балкон. Мы едва притронулись к еде, погруженные каждый в свои мысли. Я разделял чувства Луиса. Раз уж мы знаем, что похищение Изабель дело рук Арагана, мы просто обязаны что-то предпринять. Но идти в полицию, не имея никаких доказательств, бессмысленно. Более того, это очень чревато. Но прав и Нельсун: любая конфронтация — это пустая трата времени. Конфронтация — да. Но почему не переговоры?
— Надо поговорить с Араганом.