— Может, вы потрудитесь развить вашу мысль?
Шейн посмотрел на него.
— Вы хотите, чтобы я все это произнес? Ладно. Этот молокосос Логан взялся за дело, которое ему не по зубам. — В мгновение ока Шейна как будто подменили. Решительность сменилась трусостью. — У Логана есть кое-какой талант, но он слишком самонадеян и не умеет слушать. Поэтому идет на глупый риск.
— Значит, мы все сошлись во мнении. — Голос Стиллмана звучал ровно. Он кивнул на стул. — Я ценю, что вы с нами. Пожалуйста, садитесь.
Логан и Сабрина как приговоренные посмотрели друг на друга, когда Шейн усаживался за стол.
— Вы трое можете уйти, — сказал Ларсен группе соединения Q.
Письма, которые в тот вечер получили Логан и Сабрина, были совершенно идентичны.
«Сообщаем вам, что действие вашего контракта с Американским институтом рака теряет сипу тотчас по получении сего уведомления».
* * *
— Ты знаешь, может, тебя можно было бы вытащить из всего этого, — вздохнул Логан.
Он внимательно наблюдал за реакцией Сабрины. Глядя в сторону бара, она, казалось, не слышала его.
— В каком-то смысле перемены мне пойдут на пользу. В больнице Регины Елены серьезная онкология.
— Они же хотят разделаться со мной, — продолжал Логан. — Если я возьму на себя всю ответственность, Стиллман и Ларсен разрешат тебе остаться в институте.
Она через стол посмотрела на Логана широко открытыми глазами.
— А почему? Почему я должна изображать, будто я не делала того, что делала? Почему я должна хотеть остаться?
Логан понял, и слишком поздно, что он ее недооценивал. Ему хотелось, чтобы она почувствовала трогательность его слов. Но она оставалась такой хладнокровной, что он готов был пожалеть о сказанном.
Хуже всего было то — но никто из них не хотел об этом говорить, — что они больше не будут рядом. Институт был их общей территорией. А если Сабрина уйдет из института, то за пределами своей Италии не найдет работу такого уровня. И между ними ляжет океан.