Уроды рода

«Шесть убийств… в сущности почти нас не трогают, хотя, когда мы совершаем их, вызывают довольно приятное, щекочущее ощущение, объяснимое естественной порочностью людей, ибо, если хорошенько присмотреться, первым движением человеческой души всегда остается радость при виде чужого несчастья и горя». Так устами героя «Жюстины» игриво эпатировал современников некий маркиз — каковыми современниками и был упакован в сумасшедший дом, имя свое дав тому, что по сию пору принято считать психической и сексуальной патологией.

Кажется, Фромм писал о трех разновидностях стимулов, руководящих садистами. Это стремление к подчинению других, к власти над ними, к зависимости других от тебя. Стремление к безраздельному управлению другим, к эксплуатации другого, к использованию его. И стремление к физическому и психологическому унижению другого, удовольствие от его мучений. Обычно садист очень хорошо чувствует не только более слабого — но и более сильного. Подчиняется и унижается с той же готовностью и чуть ли не тем же удовольствием, с которым подчиняет и унижает. Недаром S & M по жизни ходят парой.

Строго говоря, ничего противоестественного, то есть противоречащего природе, во всем этом нет. Ведь принцип, лежащий в основе биологического механизма выживания любой популяции — принцип естественного отбора. Силовое доказательство собственной жизнеспособности и, соответственно, роли в иерархии и репродуктивной ценности. Утверждение биологической значимости через подавление более слабого.

Целиком на этом базируется понятие власти — да и все, так или иначе, вертикальные человеческие отношения. Всякая иерархия сапиенсов, восходящая в итоге к иерархии стаи приматов.

История государства (не только каждого конкретного, а вообще государственной власти) — это история жестокости. Столь повсеместной и безальтернативной, что почти не поддается квалификации как «нормальная» или «патологическая». Садистская практика великих исторических личностей — в какой мере она является симптомом психической болезни (если это и впрямь болезнь), а в какой — максимальной реализацией биологического инстинкта лидерства на государственном уровне?

Чем абсолютнее власть, тем интенсивнее реализация. «И, на ночь глядя, таблетки богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного…» Набоков в одном из самых элегических эпизодов «Дара» промежду прочим поминает тирана Шеусина, «который вскрывал из любопытства беременных, а однажды, увидев, как в холодное утро носильщики переходят вброд ручей, приказал отрезать им голени, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится мозг в костях».