Младший инспектор высадил его в начале дороги, ведущей к правительственным зданиям, и Джоб пошел среди деревьев, насвистывая и раздумывая о мистере Найале, начальнике инспекции, и о том, как он удивится. Дорога, по которой он шагал, вела на площадь, окруженную государственными учреждениями. Кокосовые пальмы сменились деревьями, роняющими розовые, белые, кремовые и лимонно-желтые цветы на ровные жестяные крыши. Куда бы ни падал взгляд, повсюду между постройками пробивались цветы и зеленая листва, словно маки, взошедшие на поле брани.

Управление располагалось в здании на противоположной стороне площади. Оно было деревянное с железной кровлей. Штат администрации со времен войны увеличился более чем вдвое, и чиновникам приходилось тесниться в этих временных постройках. Эти здания лишь из благодушия называли «временными», хотя многие уже покрылись плесневелой патиной древности.

Мистеру Джобу, которому не было назначено, велели подождать, и он ждал около часа, сидя на деревянном стуле в приемной. Он не возражал; он привык и, к тому же, ему надо было о многом подумать. Время от времени он улыбался самому себе, потому что никто на него не смотрел и вообще не обращал внимания. Он думал о том, как бы они вели себя, если бы знали, и его улыбка делалась еще шире. Вот он сидит среди них, тихо, как мышка, и никто не знает, никто даже не догадывается. Длинный худощавый парень с ясными голубыми глазами мельком взглянул на него и ни разу больше не посмотрел. Два секретаря-папуаса трещали на пишущих машинках. Им вообще было безразлично. Тупицы, прирожденные тупицы. Это слово он услышал от судьи, и оно ему нравилось. Потом он начал злиться, размышляя о врожденной тупости туземцев и огромной заработной плате, которую они получали, стуча на машинках в конторах и разоряя страну.

Из кабинета вышла молодая девушка с короткими белокурыми волосами и сказала:

— Проходите, пожалуйста.

Джоб встал и последовал за ней. Гнев его улетучился так же быстро, как и возник. Гнев был бичом Джоба от рождения. Он выплескивался наружу словно гейзер. Не понимая, что делает, Джоб распалялся, а спустя мгновение в смятении смотрел на дело рук своих, недоумевая, что могло вывести его из себя.

Прямо перед ним подпрыгивали светлые кудри машинистки. Позабыв о папуасах и их огромных заработках, он начал бороться с желанием протянуть руку и погладить эту кудрявую головку. Ему нравились вьющиеся волосы.

Начальник занимал южное крыло здания, которое отделялось от остальных помещений картонной стеной. Он сидел за большим плетеным столом напротив карты территории.