Так продолжалось несколько месяцев. Моя жизнь становилась все скучнее и скучнее, а Деб все больше и больше, пока не доросла до того, чтобы назначить дату вечеринки по поводу появления моего будущего племянника на свет. Я сидел с приглашением в руке и размышлял о том, какой бы подарок преподнести ей в честь радостного события, когда меня вновь позвал неслышимый голос. На этот раз, обернувшись, я увидел его источник в окне.

Луна.

Полная, яркая, очаровательная луна нахально заглядывала ко мне в окно.

Зовущая, манящая, сияющая, улыбающаяся мне, прекрасная, яркая луна своим змеиным голосом, сотканным из стали и теней, шептала нежные глупости, тихо повторяла два слога моего имени своим прежним голосом, наводившим мысли о тьме и почерневших от страха или предвкушения наслаждения глазах, таким знакомым, таким успокаивающим голосом. Как ни странно, я соскучился по нему.

Здравствуй, старый друг.

Вновь я услышал, как где-то в темных подвалах моего разума шуршат, раскрываясь, кожистые крылья. А веселый шепот Пассажира предлагает забыть месяцы пренебрежения друг другом и отметить новую встречу.

Пришло время, говорит он, слегка взволнованный тем, что может случиться. Сейчас самое время.

Я думал, с этим покончено, шорох крыльев Пассажира и свист ножа больше не прозвучат в моей жизни, но ошибался. Я все еще чувствовал это притяжение, ощущал, как манит меня к себе эта толстая кроваво-красная луна, висящая, гнусно ухмыляясь, в моем окне, как искушает она меня совершить то, что я должен. И сделать это немедленно.

Сейчас.

Какие-то маленькие, еще не успевшее толком повзрослеть части моей новой человеческой личности попытались протестовать, утверждая, что я не могу, не имею права, не должен, у меня есть обязанности перед семьей. Я держал в руке одно из них — приглашение. Скоро на свет появится новый Морган, новая жизнь, о которой надо заботиться, — это не та обязанность, к которой можно подходить без должной ответственности. Только не в этом жестоком и опасном мире. Но этот жаркий шепот все громче: так оно и есть, мир соткан из опасностей и жестокости, это правда. Поэтому мы поступаем очень благородно, делая его немного лучше, по маленькому кусочку за один раз. И прекрасно, когда мы одновременно можем выполнить этот свой долг и совместить его с семейными обязательствами.

Да, эта мысль постепенно вползает в мое сознание, блестя твердой чешуей своей безупречной логики. Это действительно так, истинная правда, и картина нашей жизни становится четкой и аккуратной, все прежде лежавшие неопрятной кучей кусочки мозаики выстраиваются в идеальном порядке. В любом случае у меня есть обязанности перед семьей и этот голос, прекрасная призывная песня сирены, он слишком громко взывает ко мне, чтобы я мог ему отказать.