Смокинги и вечерние платья окружали ее со всех сторон, требующие внимания голоса перекрывали звуки музыки, и Тереза едва сдерживалась, чтобы не закричать: «Да перестаньте же каркать! Закройте рты!» Сильвио получил-таки результат, причем раньше обещанного срока, но как ему это удалось, она не расслышала. Слова Альберто Този вертелись в голове бессмысленной каруселью, никак не укладываясь в созданную тяжкими трудами последних дней стройную систему фактов и подозрений.

Коста и Перони уже ушли вместе с остальными, а она все еще стояла на ступеньках, стараясь отделить тоненький, писклявый голосок Сильвио от окружающей суматохи. Подошедший официант молча протянул серебряный поднос с крошечными канапе, и Тереза устремила на него полный отчаяния взгляд.

– Ради Бога, окажите услугу. Мне только что позвонили… умер дядя… Вы не могли бы попросить их немного помолчать?

Бесстрастное лицо официанта моментально подобрело.

– Какое горе! Примите мои соболезнования, синьора. Конечно.

Он тут же взялся за дело, и толпа, повинуясь внятному жесту закованной в белую перчатку руки, постепенно притихла.

Тереза смогла наконец разобрать сбивчивую скороговорку Сильвио. Слушая его бормотание, она мысленно напомнила себе, что должна в ближайшее же время научить своего ассистента не волноваться и сохранять спокойствие даже в самые ответственные моменты.

– Хорошо, Сильвио, хорошо. Не волнуйся. Повтори еще раз.

Крепкое плечо в чем-то темном заставило ее посторониться. Тереза инстинктивно вскинула голову и увидела того самого фермера, прибывшего несколько минут назад на моторке. Вблизи он оказался нисколько не чище, чем показался ей издалека. Перепачканный глиной и золой, он уверенно, не обращая ни на кого внимания, как человек, сосредоточенный на какой-то одной цели, поднимался по широкой мраморной лестнице, прижимая к себе охапку хвороста.

Она еще раз выслушала помощника и облегченно вздохнула, когда Сильвио смог наконец внятно изложить то, что хотел.

Быстрые решения. Тереза ненавидела их и обожала. Сунув телефон в карман, она последовала за незнакомцем с хворостом, уклоняясь от торчащих в обе стороны сучьев, прокручивая полученную информацию и отчаянно пытаясь совместить ее с тем, что они уже знали.

Свернув с лестницы, Тереза оказалась у распахнутой двери, за которой открывалась просторная комната. Теплый желтоватый свет солнца вливался в нее через необычной формы окна. Посреди комнаты стоял человек, которого она видела всего лишь дважды – сначала на катере, когда они пересекали Большой канал, и потом в палаццо. Хьюго Мэсситер держался уверенно, как будто все здесь – стены, кирпичи, бетон и даже люди – принадлежало ему.