2

2

Неряшливо, будто детской рукой, на боку автобуса слева от передней двери был выведен номер. Автобус, ржавый и мокрый, желтая краска струпьями сползает по округлым металлическим бокам, а цифра, нарисованная белой масляной краской, свежая, светящаяся, будто фосфоресцирует под ледяным дождем. Тяжело подкатив, он остановился. Плоский бампер почти уперся в балку шлагбаума. Дверь открылась, и Гребнев в таком же белом, как цифра, комбинезоне вошел внутрь. Не отрываясь от батареи, Сурин пригнулся к столу, взял авторучку и нарисовал в конце списка еще одну галочку. Двигатель шофер автобуса не выключает, зачем? Сейчас Гребнев проверит документы, проверит дозиметром багаж, и — можно ехать. Проверка на этом КПП — чистая формальность, настоящая проверка и настоящий радиационный контроль, когда каждую вещь прозванивают, каждую сигарету, вынутую из пачки, каждый вывернутый пальчик на перчатке, — это дальше. Там они избавятся от защитных комбинезонов и пересядут с грязных автобусов на чистые. Окна изнутри свинобуса, закрытые свинцовым листом, были темны. Но у самого верха на окнах оставалось еще сантиметров десять не заизолированного, а просто закрашенного стекла, и можно было разглядеть, как тень бродит по этим освещенным полосочкам.

Минут через пять Сурин, сверившись с часами на стене, подвел свои ручные часы, фигура в защитном комбинезоне появилась в проеме открытой двери автобуса. Гребнев махнул рукой. Сурин надавил красную кнопку. Загудел двигатель, железная штанга покачнулась и медленно пошла вверх. Удлиняющаяся тень шлагбаума легла на асфальт, она была похожа на острую стрелку. Стрелка указывала на город. Гребнев сделал знак водителю, и дверцы автобуса сомкнулись. Свет прожектора чуть ослаб, задрожал, двигатель заметно забирал у него силу, и в этой неожиданно колыхнувшейся темноте Сурин вдруг

увидел освещенное окно. Окно располагалось прямо над крышей свинобуса, на четвертом этаже шестнадцатиэтажной башни. Он даже потер глаза. В окне была желтая занавеска, такая же желтая, как и краска на боках машины. Окно мигнуло и погасло. Но прежде, чем оно погасло, Сурин отчетливо увидел женщину — тонкий силуэт на занавеске, ее Мелькнувшую руку, поправляющую волосы.

Тяжело покачиваясь и рыча мотором, свинобус тронулся с места и покатил под ледяным дождем. Окно погасло. По инструкции следовало сообщать обо всем подозрительном.

Шлагбаум опустился. Немного постояв неподвижно, Сурин с трудом оторвался от батареи, присел к столу, снял телефонную трубку. Постучал по рычажкам.