Появился Ричард. В одной руке он нес гроздь бананов, другой приветственно махал Кате:

— Все в порядке! Соли в воде только минеральные, никаких признаков тяжелых металлов. Она совершенно пригодна для питья. Можем получать пищевой сертификат. Небольшая примесь железа — но в этом виновата сама скала. Уверен, что она железистая… Если поток заключить в желоб, то этой примеси не будет.

— Значит, нашли? — спросила Катя, почему-то с грустью слушая его радостный голос.

— Да. А вы не рады?!

— Рада, очень рада… Значит, нам надо отсюда уезжать. И поскорее.

— Но почему? — удивился Ричард. — Вам не хотелось бы здесь остаться?

— Нет.

Катя сказала это даже слишком резко и упрекнула себя за это. «Человек так старался, помогал тебе, носился по всем островам, а ты теперь как в воду опущенная… Ну что я могу поделать, если я не хочу тут оставаться ни на минуту! Не хочу привыкнуть к этой красоте, не хочу даже думать о том, что она могла бы быть и моя тоже, не хочу влюбиться в этот остров, в этот огромный цветок, в эту лиану, в эту скалу, откуда бьет безвредный источник! Все здесь так просто и так прекрасно… Нет, не хочу… А на самом деле я просто не хочу уезжать отсюда. Значит, нужно уехать скорее, чтобы потом не мучиться». И она виновато взглянула на Ричарда:

— Простите. Я очень рада, я вам благодарна… Но меня ждут дела в Москве… Мы можем уехать сегодня?

— Хоть сейчас. — Ричард все еще внимательно рассматривал ее, и Катя вдруг поняла, что он видит все ее мысли, как если бы голова у нее была из прозрачного стекла. — Вы правы. Эта красота может отравить. Лишить покоя на всю жизнь. И плохо то, что она совсем чужая.

— Чужая? Что вы хотите сказать?

— Только то, что она нам недоступна. Даже если купить этот остров в полную собственность, то она все равно будет чужой. И мы, европейцы, будем ей чужими.

— Вы теперь и меня причислили к европейцам? — иронически спросила Катя. Ирония как-то помогала ей не расслабиться, не упасть духом окончательно.

— Вы все еще помните наш идиотский разговор в первый вечер? — спросил Ричард. — Что ж… Могу вам даже сказать, почему я так с вами говорил.

— Почему же?

— Да потому же, почему вы теперь хотите поскорее уплыть отсюда. Я боялся вас. Вы мне слишком понравились. Мне нужно было или найти в вас какой-то существенный недостаток, или поссориться с вами. Первое мне не удалось, второе — почти не удалось. Вы, Катя, для меня — чужая красота. Которая никогда не будет мне принадлежать. Так зачем мучиться? Лучше сразу сказать себе: не смотри в эту сторону.

Катя смотрела на булькающий котелок. Ричард поймал ее взгляд, подхватил котелок на маленький ухват, переставил его на песок. Вода все еще продолжала булькать. Затем он спокойно закончил: