Боулинг объяснил, как стал жертвой обмана. Злой гений, подросток, сидел теперь перед агентами.
— Расскажи им то, что рассказал мне.
— Да я-то чё, я за Тревиса испугался, — ответил Джейсон, глядя на агентов дикими глазами. — Вы не понимаете, каково это, когда вашего семейника гнобят.
— Семейника?
— Ну да. В «Дайке» мы братья. В реале не пересекались, но Тревиса я хорошо знаю.
— Совсем не пересекались?
— Только в Этерии. Я хотел помочь Тревису, найти его раньше вас. Я ему звонил, в чате писал — бесполезно. Потом решил, что, может, встречу его в аркаде. Уговорю сдаться.
— Угрожая ножом? — спросила Дэнс.
Вжав голову в плечи, паренек ответил:
— Я думал, нож пригодится.
Он был тощ и бледен. В каникулы по иронии судьбы, наверное, выходит на улицу реже, чем осенью или зимой — когда надо ходить в школу.
Эстафету рассказа принял Боулинг.
— Джейсон играл в аркаде. Администратор — его друг, и когда я попросил проверить, с какого компьютера играют за Страйкера, тот предупредил Джейсона и он смылся.
— Эй, чувак, извини. Я бы тебя не зарезал. Только узнать хотел, где Тревис, — вдруг ты в курсах? А ты вон, из бюро расследований.
Боулинг, услышав, кем его считают, глупо улыбнулся.
Профессор решил, что Дэнс точно захочет поговорить с Джейсоном, и потому не стал дожидаться городской полиции.
— Мы сели в машину, спросили у Ти-Джея, где вас искать, и поехали.
Мудрое решение и почти не криминальное.
— Джейсон, — обратилась Дэнс к пареньку, — мы сами не желаем Тревису зла. И не хотим новых жертв. Не знаешь, где Тревис может прятаться?
— Да где угодно. Он умник, каких поискать. Знает, как выживать в лесу. Собаку на этом съел. — Заметив смущение агентов, Джейсон пояснил: — В «Дайке» все реально. Вот вы в Южных горах, температура минус пятьдесят — хочешь не хочешь, а надо согреться, иначе смерть. Надо искать еду, воду и все такое. Выяснять, какие растения и животные годятся в пищу. Их еще нужно готовить, иначе не съешь. — Джейсон засмеялся. — Находились ламеры, которые гамали «Дайку» как им нравится. Говорили: «Хотим мочить троллей и демонов», — и загибались с голодухи. Не могли себя прокормить.