— Я остался в квартире. Смотрел телевизор. Потом встретился с подружкой. Ушел на всю ночь. До утра не возвращался.
Вигдис записала все это.
— А утром видели Бьёрна?
— Да. И Харпу. Она провела с ним ночь. Я увидел ее, когда она уходила.
— Раньше вы Харпу видели?
— Нет. Ни разу. Но потом, само собой, видел. Не часто, но Бьёрн и она сейчас очень близки.
— А что Бьёрн? Что он делал?
— Наверно, тем же утром вернулся в Грюндарфьордюр. Я пошел искать работу. Не помню, нашел ли что-нибудь. Возможно, нет. Но тогда я рассказал все это полицейским.
Вигдис кивнула. Так оно и было. И то, что он говорил сейчас, совпадало с записями Арни.
— Бьёрн говорил в то утро что-нибудь о демонстрации?
— Да. Рассказал мне все.
— Выглядел он озабоченным? Встревоженным?
Гулли нахмурился и покачал головой:
— Нет. Я ничего такого не заметил, а если и заметил, то уже не помню. Теперь можно вернуть на работу ребят?
Вигдис поняла, что многого от Гулли не добьется без тщательного допроса в полицейском участке, но, может быть, даже и там ничего не выйдет. Главным было найти подтверждение его словам об отдыхе.
— Спасибо за помощь, Гулли, и за то, что уделили мне столько драгоценного времени, — сказала она с подчеркнутой вежливостью.
Вигдис поспешила обратно в участок, чтобы позвонить в «Айсленд экспресс», навести справки о вылете и прилете Гулли. На улице встретила женщину-автоинспектора, сказала ей о переднем колесе машины Гулли. Проезжую часть нужно сохранять незанятой.
Магнус шел по велосипедной дорожке вдоль берега бухты. Папки с делом об убийстве Бенедикта Йоханнессона лежали у него в портфеле. Налетавший с моря ветерок покалывал щеки. Небо было бледно-голубым. Очертания горы Эсья едва просматривались. На гребне ее лежала полоска первого снега.
Магнусу был необходим свежий воздух. Выйдя из кабинета Снорри, он пошел в участок. Объяснил Вигдис, что произошло, взял с нее обещание сообщать обо всем, что они с Арни обнаружат. Весть о том, что Магнуса отстранили от дела, казалось, усилила ее решимость довести его до конца. Магнуса это поразило.