— Может быть, мы действительно начнем кое-что, — в явном возбуждении проговорил Синдри. — Революцию не «сковородок и кастрюль», а настоящую.

— Думаю, на это потребуется больше времени. Мне кажется, люди слишком заняты извинениями перед англичанами.

— Откуда ты знаешь? — спросил Синдри. — Ты ведь был в Лондоне.

— Я мог читать в Интернете исландские новостные сайты.

— Да, но в Интернете есть не только это. Многие люди впадают в гнев по-настоящему. Сегодня днем состоится митинг по поводу банка «Айссейв». Посмотрим, что там будет происходить.

— Ты идешь туда? — спросил Исак.

— Конечно, иду, — ответил Синдри. — Хочу быть в центре событий.

Исак подался вперед.

— Послушай, Синдри. Я, так же как и ты, считаю, что капитализму приходит конец. Но если Маркс и Энгельс полагали, что капитализм погубит себя угнетением рабочих, то теперь оказывается, что он душит себя долгами. А здесь, в Исландии, долг слишком велик. Мы превысили кредит, мы должны выступить первыми. Но потребуется время, чтобы люди это поняли. Вот почему нам нельзя попадаться. Мы должны быть на свободе в течение ближайших лет, чтобы довести революцию до ее победного завершения.

Бьёрн терпеливо наблюдал за спорящими. У него не было революционных взглядов. На какое-то время эта идея показалась заманчивой, но по-настоящему он хотел лишь, чтобы мерзавцы, разорившие его страну, получили по заслугам. Не все, это невозможно, но достаточное их количество, чтобы всем стало ясно.

— Это возвращает нас к Харпе, — сказал Исак. — Нам нужен более надежный план действий.

— Какой? — спросил Бьёрн. — Уж не предлагаешь ли ты ее убить?

Исак уверенно смотрел в глаза Бьёрну.

— Конечно, не предлагает, — сказал Синдри. — Так ведь, Исак?

— Не предлагаю.

— Она совершенно невиновный наблюдатель, — сказал Бьёрн. — Джулиан Листер заслуживает смерти. Оскар ее заслуживал. Даже Габриэль Орн заслуживал. Но Харпа нет.

— Конечно, нет, — решительным тоном проговорил Синдри. — Давайте будем разбираться с этим после того, как покончим с Ингольфуром Арнарсоном.

Из «Жемчужины» договорились уходить по одному. Бьёрн ушел первым, у него были дела.

Синдри с Исаком смотрели на аэродром и на океан за ним.