Все стояли в напряженном молчании, ожидая продолжения. Когда его не последовало, Фабель сказал:

— Думаю, что время настало. Вы должны нам сказать, где находится тело Паулы Элерс. Ведь это не вписывается в цепь событий. Помимо ее трупа, вы спрятали лишь труп Макса Бартманна, да и то лишь потому, что он не был участником вашего маленького спектакля. Скажите, почему мы до сих пор не обнаружили тело Паулы?

— Потому что мы должны были завершить полный цикл. Паула — моя Гретель. Я — ее Гензель. Ей еще предстоит сыграть свою роль. — На его лице появилась улыбка. Но на сей раз это не была широкая дружелюбная улыбка, к которой все уже успели привыкнуть. Лицо пекаря исказила ужасная холодная гримаса, и Фабелю показалось, что воздух в комнате наполнился льдом. — Чаще других сказок мачеха заставляла меня пересказывать «Гензель и Гретель». Сказка была длинной и трудной для запоминания, и я постоянно ошибался. А она принималась меня бить. Ведьма калечила мое тело и ум, и я думал, что они никогда не оправятся. Но меня спас Вильгельм. Брат вернул меня к свету голосом, сигналами, которые он мне посылал, и своими новыми сочинениями. Когда я услышал его в первый раз, он сказал мне, что наступит день, когда я вырвусь из когтей мачехи и смогу отомстить злой ведьме так, как отомстили колдунье Гензель и Гретель. — Бидермейер наклонился вперед, фразы на его огромном торсе начали змеиться, и Фабель лишь с большим трудом справился с желанием отступить назад. — Я сам испек торт для Паулы, — продолжил Бидермейер мрачным тоном. — Я лично приготовил и испек тот торт. Иногда я занимаюсь левой работой, выполняя заказы для небольших вечеринок. В подвале дома у меня имеется пекарня. Там есть все необходимое оборудование, включая профессиональный духовой шкаф. Духовка очень, очень большая, и для нее надо было сделать бетонный пол.

Выражение лица Фабеля говорило о том, что он пребывает в полном замешательстве. Отряд полиции обыскал квартиру Бидермейера в районе Хаймфельд, и командир сообщил, что квартира пуста, но одна из двух спален, судя по ее виду, была приспособлена для содержания очень больного или обездвиженного человека.

— Ничего не понимаю, — сказал Фабель. — В вашей квартире нет никакого подвала.

Улыбка Бидермейера стала чуть шире и слегка потеплела.

— Это вовсе не мой дом, дурачина. Это всего лишь площадь, которую я арендовал с целью заставить больничное начальство выписать мутти, чтобы я мог ухаживать за ней дома. Моим настоящим домом является тот, в котором я вырос и который делил с этой злобной старой сукой. Улица Рильке, район Хаймфельд. Рядом с автобаном. Там вы ее и найдете… Там вы найдете Паулу Элерс. Под полом. В том месте, где мутти и я похоронили ее. Извлеките ее на свет, герр Фабель. Достаньте мою Гретель из тьмы, и мы с ней станем свободны.