– Или могла отправиться на встречу со Стэнтоном, а потом отправиться в парк, – добавила Адриана.

– Или в какое-то другое место, – сказал я. – Выяснить, в какое именно, мы не в состоянии. Но полагаю, возможность застрелить четверых или пятерых, в надежде попасть в того, в кого надо, мы не рассматриваем.

– Вы можете с таким же успехом сказать и двадцать или тридцать человек: всех пациентов, которых лечил Гассман, – ответил Конан Дойл.

– А также нескольких священников, тюремщиков и кого-нибудь еще для ровного счета, – добавил я.

– Да, застрелить их всех не самый лучший план, если уж вы об этом заговорили, Чарльз. – Он откинулся на стуле и засмеялся. – Итак, из невинной немецкой фразы вышло целое болото, не так ли? Мы не слишком увлеклись?

– Но наша гипотеза вполне имеет право на существование, – сказал я. – Мне постоянно казалось, что Гассман жив. Если он действительно проделывал все то, о чем написано в дневнике до его смерти, то именно так он мог оставаться живым все эти годы.

– Чарльз, что-то мне расхотелось находиться в такой близи от Ричмонд-парка. Давайте вернемся в Лондон, – тихо сказала Адриана.

– Да, – сказал сэр Артур. – Я должен вернуться домой и принять кое-какие меры предосторожности. Позвоните мне вечером, Чарльз.

И он оставил нас, а мы подождали пять минут, я расплатился, и мы, в свою очередь, ушли.

Часть третья

Часть третья

Глава 26

Глава 26

Каков смысл этого круга несчастий, насилия и ужаса? Должен же быть какой-то смысл, иначе получается, что нашим миром управляет случай, а это немыслимо. Так каков же смысл?

Из паба мы решили поехать домой к Адриане, чтобы поговорить с Фредди. Было почти шесть часов, когда мы подъехали и припарковали ее «остин» за домом.

Я заметил, что, несмотря на зимний холод, задняя дверь приоткрыта. Поэтому я остановил Адриану и жестом велел ей вернуться к машине. Сам я порылся в карманах пальто и нашел люгер. Когда Адриана это заметила, она открыла сумку и тоже вытащила пистолет.

Я настоял на том, чтобы пойти первым, и мы вошли через заднюю дверь. Свет в прихожей ярко горел, так же как и в кухне справа. Мы осторожно вошли в кухню. Адриана первой заметила на полу кровь. Внушительное пятно разлилось на половицах у разделочного стола, несколько капель вели к двери в столовую. Когда я открыл дверь, прямо перед нами мы увидели дворецкого Уоллесов, привязанного к стулу. На левой стороне его черепа, прямо над ухом, была рана. На лице имелось несколько царапин, засохшая струйка крови виднелась в уголке рта. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо перед собой. Большой кухонный нож торчал из груди.