Число террористических актов достигло пика в 1982 году — пятьдесят один случай, но в 1985 их было уже всего лишь семь. Благодаря хорошо поставленной информационной службе и решительным действиям, ФБР в предыдущем году сумело расправиться с многими из этих любительских групп и предотвратить более двадцати террористических актов. Чаще всего группки этих безумцев распадались сами, ибо состояли из любителей. В Америке не было идеологически мотивированных террористических групп, по крайней мере в европейском смысле этого понятия.

Были группы армянских террористов, охотившихся за турецкими дипломатами, и группы белых расистов. Но в обоих случаях вся их идеология сводилась к ненависти. — к туркам, неграм, евреям и так далее. Они, конечно, были вредны, но реальной опасности для общества не представляли, поскольку были движимы лишь негативными устремлениями, и у них не было каких-то долговременных политических целей. Самыми опасными террористами всегда, конечно, являются идеалисты, но Америка — не та страна, где можно с лёгкостью вдохновиться мыслью о преимуществах марксизма или нацизма. Когда даже у тех, кто живёт на пособие по бедности, дома цветные телевизоры, кого увлечёшь проповедью социалистического благосостояния? Когда в стране нет чётко выраженных классовых различий, какую группу населения можно ненавидеть до самозабвения? А потому все эти мелкие банды чувствовали себя партизанами, которые плавают не в море сочувствующего им крестьянства, а в океане всеобщей апатии. И ни одна из этих групп не сумела привлечь к себе общественного внимания. Очень быстро Бюро засылало в их ряды своих людей, а там уж недалеко было и до полного разгрома, причём террористам приходилось убеждаться, что все их манифесты, даже в связи с разгромом их группы, помещались в газетах разве что на одиннадцатой странице да и то петитом. Безликие редакторы полагали, что манифесты эти не представляют интереса для широкой публики. То же и с сообщениями о судебных процессах над террористами.

В этом смысле ФБР пало жертвой собственной эффективности. Ибо успех его в борьбе с терроризмом привёл к тому, что возможность терроризма в Америке не стала объектом общественного интереса и беспокойства. Даже к «делу Райана», как оно стало теперь называться, относились, как к всего лишь особо жестокому уголовному преступлению, а не как к предвестнику чего-то нового в Америке. Для самого Шоу оно было и тем и другим. Официальная точка зрения ФБР на терроризм трактовала таковой как уголовное преступление без всякой политической окраски, способной придать ему хоть какую-то респектабельность. И дело тут было не только в семантике. Террористы ведь покушаются на сами основы цивилизованного общества, а следовательно, наделять их даже тенью респектабельности равносильно самоубийству. Но, на самом деле. Бюро понимало, что они — не просто желающие разбогатеть уголовники. Цель их куда опаснее. А посему в отличие от обычных уголовных дел, которыми занималась полиция, террористы были в ведении ФБР.