Он вывалился из лаза и перевернулся на спину, пытаясь отдышаться. Ноги были слабыми, в груди горело, но все это было неважно. Он сделал это.
И тут раздался еще один крик.
— Сука, зараза…
Он все-таки нашел ее и, схватив за волосы, вытащил из ниши. Марина закричала.
— Иди сюда! Думала сбежать? От меня? Я сам построил все это, сука! Я знаю здесь каждый угол…
Он потащил ее за собой. Резкая боль пронзила ее голову и шею. Она сопротивлялась, кричала, отбивалась. Все бесполезно. Он был очень силен.
— Сука, ты ударила меня! Ты меня ранила, шлюха…
— Меня нельзя бить, — сказала Марина, — если вы причините мне вред, вы навредите ребенку. И тогда я стану бесполезна для вас, ведь так?
Он остановился, задумавшись над ее словами. Но потом поволок ее дальше.
— Я могу развлечься с тобой, так что можешь не беспокоиться…
Он дышал тяжело, и хватка его была уже не такой сильной. Похоже, она
Но пока от этого не легче.
Он тащил ее к клетке, и Марина даже не чувствовала, что по ее лицу текут слезы.
Фил, подсвечивая себе фонариком, огляделся. У стены верстак, над ним набор старых инструментов. «Похоже на кладовку человека, готовившегося долго отсиживаться здесь», — подумал он.
Подойдя к верстаку, Фил взял большой гвоздодер и направился туда, откуда, как ему показалось, донесся крик.
Марина отчаянно сопротивлялась, когда он тащил ее за собой по проходу. Руками она схватилась за голову, стараясь отцепить его пальцы или, по крайней мере, как-то уменьшить боль. Рана мешала ему, он шел уже медленнее, но все равно был еще сильным. Слишком сильным, чтобы она могла с ним справиться.