От этого предположения Кемпа лишь отмахнулся:

— Сами коды ничего не решают, в особенности когда персонал электростанций настороже. Даже если Швец сумеет перевести реактор в режим ручного управления, понадобится не меньше часа, чтобы устроить серьезную аварию. Диспетчерский же зал в этом случае окажется у всех на виду, словно рождественская елка. И времени, чтобы вернуть управление станцией, будет хоть отбавляй.

— И что из этого следует? — спросил Грейвз.

— На их месте я пошел бы другим, более коротким путем. Устроил бы взрыв. Да так и выгоднее: все концы в воду. Не понадобится никакой зачистки. После того как электростанция взлетит на воздух, к ней никто не сможет приблизиться еще лет двадцать, чтобы выяснить, что именно там произошло.

— Но в наши дни невозможно не только пронести мощные взрывчатые вещества на саму станцию, но даже и заложить их где-то поблизости. Их распознают и выявят за несколько километров.

Русский разведчик скептически покачал головой. Он хорошо знал, как бывает на самом деле.

— Ну да, как же… — сказал он.

Грейвз понимал, что он прав. Еще никому не удалось создать систему безопасности, которую нельзя было бы перехитрить. Эмма Рэнсом обманула систему Рассела, потом придумала способ проникнуть в дом номер один по улице Виктория-стрит. Два удара, и оба в цель. Грейвз взял себе на заметку, что нужно узнать, как проверяют благонадежность персонала на атомных электростанциях. Если Кемпа не ошибается, на жестких дисках в украденных ноутбуках должно было храниться нечто, способное сделать проникновение на территорию АЭС не только возможным, но и незаметным.

— Теперь ваша очередь, — заявил Кемпа. — Кто взорвал бомбу, заложенную в автомобиль?

— Агента зовут Эмма Рэнсом. Раньше она работала на американцев. В секретном подразделении под названием «Дивизия». — И Грейвз вручил ему фотографии Эммы Рэнсом, стоящей на пересечении улиц Виктория-стрит и Сториз-Гейт. — Она же убила и Рассела. Знаете ее?

— Конечно нет.

Грейвз не мог сказать, лжет его собеседник или говорит правду. Он мог утверждать лишь одно: упоминание о «Дивизии» привело Кемпу в замешательство.

— Рассел считал, что нападение произойдет в течение примерно семи дней. Вы об этом ничего больше не знаете?

— Если б я знал, то не просил бы Шагала вступить в контакт с Расселом, — в сердцах ответил Кемпа. — Но Рассел меня разочаровал. Мне говорили, что у него прекрасные связи с людьми, близкими к Швецу. Но я ошибся.

Грейвз мрачно улыбнулся. Агент русской разведки вступает в контакт с англичанином, частным лицом, чтобы тот пошпионил за его боссом, причем не кем иным, как самим шефом ФСБ. Нет, во времена железного занавеса все было куда проще.