По ходу исследования предмета я сделал срез мнений и взглядов, которые я попытался отразить в своем романе. За несколько месяцев я собрал весомую папку хорошо задокументированных сообщений о действиях состоятельных пациентов, которые они совершают, чтобы обойти длиннющие списки ожидающих пересадки органов. С помощью денег они пытаются продлить себе жизнь. Кажется, моральный аспект нередко сводится к тому, являлись ли они соучастниками убийств, зачастую совершаемых для получения этих органов.

Время от времени я получал сведения об «оздоровительных домах» в Латинской Америке, где голодающим уличным ребятишкам и молодым взрослым возвращают здоровье, чтобы их внутренние органы подходили для удаления с целью пересадки. Были сведения о частных клиниках в Индии, Таиланде и на Филиппинах, а также в Центральной Америке, где занимаются трансплантацией таких органов. Были признания наемных пилотов с Тихоокеанского побережья и Центральной Америки, которые доставляли органы из одного места в другое.

Но, пожалуй, самое шокирующее открытие заключается в том, что старейшая и самая священная из всех клятв — клятва Гиппократа — нарушается все большим числом врачей. Поклявшись не причинять вреда своим пациентам, они совершают это, незаконно удаляя их органы, и движет ими древнейший мотив: извлечь выгоду из несчастья.

Эти исследования завели меня в мир, о существовании которого знают немногие. Он населен людьми вроде Уильяма Кантарино. Когда-то работавший детективом в Нью-Йорке, сейчас он — персонаж, который не осмелится вывести ни один драматург. Он — охотник за человеческими органами. То, чем он занимается, абсолютно законно. Чья-то неожиданная смерть для него и ему подобных — обыкновенный бизнес. Он говорит об этом так:

— Я должен постараться убедить родственников, родителей, детей или супругов, охваченных горем, разрешить изъятие органов после смерти больного. Мне нужно быть дипломатом, психологом, социальным служащим и владельцем похоронного бюро в одном лице. В каждом случае, с которым мне приходится иметь дело, мозг мертв, но тело находится в медицинском заточении. Поддерживаемое наркотиками и аппаратами, оно никогда не будет восстановлено в качестве живого индивидуума. Теоретически оно может сохраняться «живым» вечно. Но это никому не нужно. Это слишком дорого. Это бессмысленно. Я стараюсь убедить родственников отдать органы их любимых, чтобы дать надежду другим. Я всегда говорю им, что пересадка почки спасла мне жизнь. Я получил орган от жертвы убийства. В то время я был полицейским. Вторую почку дала моя сестра.