— Как долго?

— Браво, ради бога, успокойся. Нет никаких доказательств, что у них с отцом был роман.

Браво поднес свободную руку к лицу и с силой потер веки большим и указательным пальцами, пытаясь усмирить мучительную резь в глазах.

— Как долго, Эмма?

— Одиннадцать месяцев.

— Господи. У них был роман.

Эмма молчала. После недолгой паузы он проговорил:

— Как еще это можно объяснить, Эмма?

Снова молчание. Браво увидел, как Калиф направился в его сторону.

— Мне правда пора.

— Понятно. Береги себя, Браво.

— Ты тоже.

— Держи меня в курсе событий. — Эмма засмеялась, но Браво услышал в этом смехе щемящие нотки сарказма. — Мне не нравится блуждать в темноте…

— Мне тоже. — Неужели это слезы, слезы на его глазах? — Спасибо тебе, Эмма. Мы оба тебе обязаны, и я, и отец.

Он повернулся и зашагал обратно к машине, поравнявшись с Калифом на полпути.

— Вы говорили, что отец хотел быть в курсе всех событий, а вы были его глазами и ушами на Ближнем Востоке. — Он открыл полученное от Эммы текстовое сообщение и показал Калифу высветившийся на экране список радиочастот. — Вам приходилось записывать сигналы на этих частотах?

Калиф прищурился, вглядываясь в ряды цифр.

— Тут их слишком много, не могу точно сказать. Вся информация у меня в офисе…

— Что ж, пусть эти двое думают, что им угодно, — сказал Браво, — но мы должны отправиться туда немедленно.

— Браво, я вынужден напомнить тебе твои же собственные слова: неразумно отходить от первоначального плана.