Внезапно Анжела поняла, что должна признать очевидную истину.

Ее хозяин, похожий на полубога, как никто другой, подходил на роль Золотой бабочки. И вот теперь он взял ее под крыло. Этот дом, где нашла убежище его больная душа, — не был ли он куколкой, откуда вышла бабочка?.. Откуда в этом создании столько красоты?.. И кому здесь на нее любоваться, кроме собак, сейчас возившихся за перегородкой?..

Наконец пришла настоящая ночь, та, что успокаивает душу. Забравшись под звериные шкуры, Анжела погрузилась в сон. Пребывая в сладостном забытье, лишенном сновидений, она улавливала, как поскрипывают половицы под ногами гиганта. Или, может быть, это скрипели балки — от непривычного тепла, вызванного присутствием женщины? Или деревья в лесу пели ей колыбельную?..

Проснувшись утром, Анжела ожидала увидеть солнце, но почти сразу поняла: глупо ждать, что оно встанет сегодня исключительно ради нее. Здесь, на севере, отсутствие солнца над горизонтом ощущалось еще сильнее, чем в Осло. К счастью, как вспомнила Анжела, завтра зимнее солнцестояние, а потом день начнет прибавляться.

Вытянувшись на спине под грудой шкур, более тяжелых, чем она сама, и скрестив руки под головой, Анжела постаралась отогнать внезапное дурацкое видение: оба близнеца празднуют Йоль, чокаясь огромными, размером с ведро, кружками с пивом.

Голос Бальдра пробудил ее окончательно. Это был крик — но непонятно, боли или удовольствия. Анжела приоткрыла одну створку алькова и увидела, что комната пуста. Огонь слегка потрескивал в очаге.

Набросив на плечи шкуру, словно мантию, Анжела пошла к окну. Снег, даже в темноте, сиял белизной. Зрелище, представшее ее глазам, было гораздо интереснее восхода солнца: Бальдр, полностью обнаженный, разбил лед в поилке для собак и теперь обливался ледяной водой, стоя на снегу.

— Утренний туалет викинга, — с улыбкой прошептала Анжела, отпуская себе невольный грех вуайеризма.

Бальдр нисколько не походил на спортсменов, которых она иногда фотографировала в раздевалках. На теле его не было волос, и тем больше оно напоминало монументальную скульптуру. Это был хищник, красующийся среди своих владений. Ожоги на ногах лишь добавляли мужественности его облику. И как хищник, он фыркал и рычал. Кожа его была такой бледной, что он слился бы с окружающим пейзажем, если бы Анжеле вздумалось этого викинга сфотографировать. Впрочем, она не испытывала такой потребности.

Увидев, что Бальдр развернулся и быстро направляется к дому, она отскочила от окна и снова спряталась в алькове.

Прошло несколько минут. Анжела не решалась выходить. Глупо было бы рассчитывать на горячие круассаны… Да и существует ли хоть что-нибудь за пределами этого дома, затерянного во времени? В какой мир Имир ее привез?