— Ради Бога, Джейн! — Майкл откинул со лба волосы.

— …Если не считать неделю на Пасху и неделю на Рождество, а также один месяц в течение летних каникул.

— Я не вижу здесь ничего, что бы вас задевало. — Том Уоделл начал собирать со стола свои бумаги.

— Ты что, на самом деле думаешь, что я примирюсь с этим? — Джейн стояла прямо напротив мужа. Хотела ли она ударить его? Видит Бог, это принесло бы ей невыразимое удовлетворение.

Майкл на дюйм повернул к ней подбородок. Он бросал ей вызов, насмехался над ней.

— По глупости я надеялся, что компромисс был бы в наших общих интересах.

Джейн прижала руки к телу, едва удерживаясь от того, чтобы не выцарапать мужу глаза. Вдруг она словно увидела в этих глазах отражение Эмили и поняла, что единственный шанс и надежда выиграть дело заключаются для нее сейчас в сохранении хладнокровия. Как странно, подумала она: реванш и надежда значили сейчас для нее одно и то же.

— Да, это было бы в твоих интересах, может быть, даже в моих, но не в интересах Эмили, — сказала она и вернулась на место, взглянув на своего адвоката. Та подошла к ней и положила руку на плечо Джейн.

— Кроме того, время компромиссов прошло.

Майкл желчно рассмеялся.

— Что вы имеете в виду, Рене?

Джейн позволила своему адвокату говорить от ее имени.

— Я только что была у окружного прокурора, — начала Рене Бауэр. — Он собирается выдвинуть против вас обвинения по нескольким уголовным статьям.

Майкл обменялся взглядами со своим адвокатом.

— Окружной прокурор знает, что эти обвинения ничего не стоят, — уверенно заявил Том Уоделл. — Я не могу себе представить, что он пойдет на процесс, имея за душой слова впечатлительного ребенка и ее, простите за выражение, неуравновешенной мамаши.

Он улыбнулся Джейн так, словно отпустил ей комплимент.

— Но это уже будут не наши слова, — сказала ему Рене Бауэр.

Улыбка застыла на лице Тома Уоделла.

— Простите, я покину вас на одну минуту, — продолжала Рене, — думаю, что сейчас я проясню ситуацию.