Мой главный критик дожидается, пока я прекращу свои тщетные попытки издать крик, и одним движением срывает с моего лица скотч. Я не обращаю внимания на боль, однако чувствую, что вместе с липкой лентой с моих губ сдирается кожа. Я ощущаю во рту солоноватый вкус крови. Делаю глубокий вздох, стараясь вобрать в легкие как можно больше воздуха, закашливаюсь и сплевываю кровь.

Внезапно у тебя в руках возникают клинья. Последние пару дней я потратил на то, чтобы подобрать подходящие деревянные клинья-распорки. В качестве исходного материала я использовал полку из кухонного шкафа, распилил ее на треугольники и тщательно обточил их напильником. Треугольники должны были быть правильными, достаточно большими, но при этом полностью входить внутрь.

Предварительно сглотнув слюну несколько раз, я широко раскрываю рот. Ты заталкиваешь в него одну из распорок с левой стороны с такой силой, что чуть не сворачиваешь мне челюсть. Я пытаюсь застонать, насколько это вообще можно сделать с раскрытым ртом. Другую распорку ты загоняешь с правой стороны и забиваешь ее до отказа тыльной стороной ладони. Губы мои растянуты настолько, что у меня создается ощущение — еще немного, и они лопнут, как гнилая резина.

Ты нагибаешься и поднимаешь с пола пассатижи. Они перепачканы кровью, блевотиной и выскальзывают из твоих, затянутых в перчатки рук. Ты снова подбираешь их и тщательно вытираешь пассатижи и перчатки тряпкой. Во рту у меня скапливается слюна. Сглотнуть ее я не могу и поэтому наклоняю голову, так, что она струйкой стекает по моей нижней губе на подбородок. Ты кладешь мне руку на лоб и запрокидываешь голову. В другой руке у тебя пассатижи, которыми ты, примериваясь, осторожно постукиваешь по моим передним зубам. Удары металла о зубную эмаль заполняют все мое сознание. Я закрываю глаза.

Большим пальцем ты упираешься в мое прикрытое веком глазное яблоко, а ладонью придерживаешь лоб. Я чувствую, как пассатижи смыкаются на одном из моих передних зубов, а твоя нога вновь становится на сиденье стула между моих коленей. Ты начинаешь давить на зуб, и он трещит, а когда наконец следует рывок, раздается неприятный характерный хруст, с которым корни зуба выламываются из челюсти. Моя голова резко откидывается назад. Я со стоном возвращаю ее в прежнее положение. Исходящая от рук боль заглушает все прочие ощущения, так что я просто ощупываю языком передние зубы и констатирую, что одного из них не хватает. Десна разворочена в клочья, а во рту начинает скапливаться кровь.

Я не успеваю опорожнить рот. Ты снова склоняешься ко мне, запрокидываешь мне голову назад и накладываешь клещи на следующий зуб. Кровь течет мне в горло, я давлюсь и кашляю. Брызги крови вылетают изо рта и оседают на щеках. Очередной рывок — и голова опять стремительно отлетает назад.