— А если у него было майларовое одеяло? Такое же, как у водителя лимузина. Помните отблески в воде на видеозаписях с вертолетов? Президент, Хэп Дэниелс, Мартен и водитель. Вполне сходится.
— Хотите сказать, остаток пути они проделали пешком? Дождливой ночью по пересеченной местности?
— Именно. Пешком.
— Крайне маловероятно, — улыбнулась капитан Диас.
— Но возможно?
— Скажем так: для того, кому хватило бы безрассудства и знания местности, — возможно.
145
145
Оделись они садовниками: темно-зеленые рубашки с логотипом «Арагон», вышитым над левым карманом, и светло-зеленые брюки. Старая одежда осталась в мусорном баке за гаражом. Личные вещи остались там же — все, кроме одной, принадлежавшей Генри Харрису. С ней президент не расставался ни на секунду, и с ней он обратится к Институту нового мира. Парик, в котором Генри Харриса узнают в любой точке планеты, несмотря на щетину и рабочую одежду, сейчас лежал за пазухой, под рубашкой садовника.
На страже у двери ждал Хосе; Мартен притормозил электрокар. Впереди сидел Генри Харрис, на заднем сиденье Хэп с автоматом в руках. На всякий случай Дэниелс позаботился об инвентаре: граблях, метлах, мешках для мусора; кроме вещей ненужных, он прихватил со стола канцелярии бинокль.
— Он еще там? — спросил президент по-испански.
Хосе помотал головой, запнулся:
— Нет!.. То есть уже идет! В прачечную…
Генри Харрис перевел.
— Поехали! — сказал Хэп.
Хосе открыл входную дверь; выкатив электрокар наружу, Мартен остановился, чтобы подобрать Хосе.
Юноше потребовалось несколько секунд, чтобы устроиться на сиденье рядом с Хэпом. Электрокар мирно выкатился на аккуратную грунтовую дорогу, огибавшую поле для гольфа. Дальше полторы мили вверх по холму, до церкви. Незаметная извилистая служебная дорожка, проложенная в густом лесу.