Испанская мадам из Каннареджио побывала в магистрате и рассказала там несколько басен, подтвержденных шлюхами, с которыми я провел несколько благословенных минут много лет назад. Я полностью отрицаю все выдвинутые против меня обвинения в убийстве Ривы Фазан, шутника и остроумца конта Пьеро Зена и даже моей супруги Амалии, которая упрямо отказывалась умирать. (Вчера я получил повестку из Венеции, в которой мне предлагается прибыть для дачи показаний по этим пунктам обвинения, включая похищение и заключение в неволю моей сестры. Никогда еще Вальпараисо не казался мне таким прекрасным, как сегодня утром.)

Мой собственный толстяк знахарь, который должен был сделать меня богачом в Венеции, — что стало особенно актуальным после появления на свет старого завещания, — разболтал секрет «Слез святой Розы», поставив его на кон в карточной игре, к коей он питал фатальную слабость. Теперь он томится в тюрьме в Венеции — хуже того, он пошел ко дну, утащив за собой и мою репутацию, которая отныне неразрывно связана с его снадобьем. То, что «Слезы святой Розы» содержат смертельно опасный ацетат свинцовых белил, стало известно всем и каждому, и сие прискорбное обстоятельство надолго сохранится в памяти почтенной публики. Слуги, готовящие Палаццо Эспаньол к возвращению его хозяйки вместе с ее бродячим цирком, вышвырнули в Гранд-канал перегонный куб моего знахаря и все наши флаконы. Моя жена уже сбежала оттуда. Моя мать и дочери, скорее всего, умрут от потрясения, что будет весьма кстати, поскольку иначе они станут лишней нагрузкой для моего и без того тощего кошелька. Вероятнее всего, их попросту выставят на улицу.

Потому что я ужасающе, в буквальном смысле, по-настоящему беден и обескровлен жадными букинистами, гнусными кровопийцами, стремящимися урвать жалкие остатки моего состояния. Почта моя состоит исключительно из требований и напоминаний кредиторов, желающих привлечь мое внимание к прилагаемым счетам.

Но если бы вы только знали, как расцветают пышным цветом мои желания, в то время как мои возможности стремительно сокращаются!

Сердце мое обливается кровью, когда я думаю о вещах, которые более не могу себе позволить, в особенности о последней английской новинке, «Франкенштейне», романе, написанном женщиной английского поэта Шелли. Насколько мне известно, этот «Франкенштейн», в котором речь идет о дьявольском создании, возрожденном к жизни трупе, прямо-таки криком кричит о том, чтобы его переплели в человеческую кожу и присовокупили к моей коллекции! И что с ней будет после того, как вернется Марчелла, а маленький доктор Санто завладеет моей библиотекой? По крайней мере Тупак Амару, мой любимый первенец, живет здесь, со мной, в ссылке, которая для него стала в некотором роде возвращением домой.