Дэвид протянул руку, чтобы помочь ей восстановить равновесие, переместил корпус, и в этот момент его нога сорвалась и повисла в воздухе. Глаза Дэвида широко раскрылись, он попытался ухватиться за стену, но пальцы безрезультатно шарили по поверхности. Оставшись без опоры для правой руки и правой ноги, он начал сползать вниз.

— Дэвид! — закричала Алена.

Широко раскрыв глаза, она смотрела, как он прижимается к стене шахты и его окровавленные пальцы скользят по черному камню. Одна нога уперлась в трещину, но колено зацепилось, и он едва не опрокинулся назад, но сумел высвободить ногу, замедлить движение и остановиться.

Все это произошло недостаточно быстро.

Его тело оказалось наполовину в тени, Дэвид посмотрел на нее — его лицо все еще заливал солнечный свет, но теперь глаза наполнял не страх, а ужасная печаль и удивление, словно он не понимал, как попал сюда.

Алена начала спускаться к нему, скользя руками по камню.

— Доктор, нет! — закричал Гарбарино. — Прочь с дороги!

Алена подчинилась резкой команде и посмотрела вверх. Гарбарино уцепился за стену одной рукой, а другой сдвинул со спины десантный автомат и прицелился. Рядом с ним другой матрос попытался проделать то же самое, его нога соскользнула, но он сумел найти новую точку опоры, с трудом сохранив равновесие.

— Ты попадешь в Дэвида! — воскликнула Алена.

Теперь кричали все, и их голоса смешались с пронзительной песней сирен, эхом отражающейся от стен шахты. Гарбарино не обращал на нее внимания, он полностью сосредоточился на Дэвиде.

— Пригнись! — приказал матрос.

Алена повернулась и увидела, что Дэвид прижал голову к стене, при этом он продолжал неуклюже подниматься, цепляясь за стену окровавленными пальцами. Гарбарино выстрелил. Пули уходили в темноту, ударяли в выступы скалы, рикошетировали в разные стороны, и два отвратительно белых тела рухнули в воду, на лету распрямляя свернутые хвосты.

Но Гарбарино и второй матрос, который тоже открыл огонь, не могли попасть в тех сирен, которые находились под Дэвидом, не задев его самого. Алена не сводила с внука глаз, когда он начал отчаянно кричать. В ужасе он отвернулся от бабушки, но она не смогла отвести взгляд и увидела, как чудовища настигли его. Одна из самых нетерпеливых сирен стала забираться по его телу, как по лестнице, но слишком поспешила, на нее попали солнечные лучи, кожа тут же вспыхнула и загорелась, и тварь пронзительно завизжала. Нижняя, змеиная часть тела изогнулась, оттолкнулась от стены, и сирена упала в воду, погасив пламя. Крик смолк.

— Проклятье! — закричал Гарбарино.