— За всех вас. Спасибо, что приехали, и благослови вас Бог.

Женщины чокнулись и выпили, но сама Грациелла лишь пригубила вино. Обстановка за столом была довольно натянутой. Наконец Адина подала суп из раков и горячие булочки, и все принялись за еду.

В кузнице было нестерпимо жарко от горна. Громкий лязг молота, перековывающего камеру сгорания, заставлял стоящих в кузнице мужчин морщиться. Лука внимательно наблюдал за каждой операцией, задавал вопросы, а однажды даже надел защитную маску и подошел совсем близко, наблюдая, как мастер обрабатывает металл.

Старый ремесленник, ему было около восьмидесяти, действовал методично и невыносимо медленно. Он очень гордился своей работой и придирчиво оценивал результат каждого этапа. Он предупредил, что придется отлить и специальные пули — оружие такое старое, что к нему не подойдут никакие боеприпасы из имеющихся в его запасах.

Данте посмотрел на часы.

— Долго еще?

— Четыре-пять часов, — ответил старик.

Данте выругался.

— Синьор, я профессионал, мне нужно еще переделать боек, а потом потребуется подгонка. Вся проблема в длине ствола.

— Делайте все, что считаете нужным, синьор. Как вы верно отметили, вы профессионал, так что я вас понимаю. — Лука покровительственно похлопал старика по плечу, потом отошел к Данте и небрежно заметил: — Думаю, когда работа будет закончена, его лучше убрать.

Данте фыркнул и покачал головой:

— Поверь мне, он не станет болтать, ему восемьдесят лет.

Глаза Луки блеснули.

— Я тоже профессионал, синьор, а этот старик — отличный свидетель.

Грациелла дождалась, пока Адина поставит на стол поднос с кофе и выйдет из комнаты. Прежде чем приступить к разговору, она хотела быть уверенной, что им никто не помешает. Наконец она заговорила на сицилийском диалекте.

— Защита потребовала, чтобы подсудимым были зачитаны вслух все показания по делу. Если правительство не предоставит судье полномочия отказать им в этом праве, Пол Каролла выйдет на свободу.

— А разве его не собираются судить в Штатах по обвинению в торговле наркотиками? — резко сказала Тереза. — Не верю, что в этой стране обвиняемым будут предоставлены их так называемые права, пусть они даже предусмотрены законом. В Палермо процесс не сходит с первых страниц газет, о нем пишут по всему миру.

— Что она сказала? — спросила Мойра. Роза шепотом пересказала ей слова Грациеллы по-английски, но Мойра все равно не поняла. Она повернулась к Софии. — Это как-то повлияет на завещание? Я не понимаю, разве мы приехали не на оглашение?