Джош смеется:
— Да я же говорил. Она даже не со своего компа работать будет. Проследить ее невозможно. Никакого риска.
— Зато можно будет проследить за каким-нибудь несчастным, ни в чем не виноватым ламером.
— Ламерами. Она будет пользоваться всеми компами, которые есть в зале.
В «Старбаксе» доступ в Интернет бесплатный, и у многих посетителей на столе работают компьютеры. В частности, у Когана. Немножко везения — и программа, которую Ваз написала вместе с друзьями, подключится, все время меняя соединение, к базе данных университета, известной своей прекрасной защитой от взлома, и перелопатит истории болезни студентов. Коган заранее выяснил, что они там действительно хранятся.
— Надеюсь, ты прав, — говорит Тед.
У него тренькает в ноутбуке: пришло сообщение в чате.
Ваз написала со своего планшета: «Пальчики щелк-щелк-щелк, дзынь-дзынь, поехали!»
— Чего там? — спрашивает Джош.
Тед несколько секунд смотрит на экран и печатает:
«Диафонгон — это мужчина или женщина?»
«Тлк», — приходит ответ, и рядом картинка веселой подмигивающей телочки с большим выменем.
Он улыбается, посылает ей смайлик, поворачивает стул так, чтобы Мэдден не видел его рук, и достает десять стодолларовых купюр. Вкладывает их в конверт и передает Джошу.
«Он пошел», — печатает Коган.
«Оки», — приходит ответ.
Через час Мэдден начинает терять терпение. Он уже прочитал две газеты и заодно страниц двадцать романа Тома Клэнси, который Бернс оставил в бардачке пару дней назад. Хэнк смотрит в окно и думает: «Ты ведь знаешь, гад, что я тут сижу. Знаешь и радуешься. Ухмыляешься, глядя в окно. Что ты задумал, сукин кот?»
Подождав еще десять минут, Хэнк поворачивает бейсболку козырьком вперед и выходит на улицу размять ноги. Топчется возле витрины ювелирного магазинчика. Потом заходит в дорогой супермаркет и покупает бублик с индюшатиной и чеддером. Эти паразиты уже полтора часа там сидят.