Я огляделся. Пистолет лежал в пределах досягаемости, в четырех или пяти футах.

Но Малькольм вновь бросился на меня и ударил в висок. Я повернулся, наткнувшись щекой на что-то твердое. Трость выпала из рук. Новый удар — прямо в ухо. В голове гудело. Подвал завертелся перед глазами, и все же я увидел, как Малькольм наносит третий удар. Он метил в горло, однако вместо этого попал в ключицу.

Но я уже не мог сопротивляться.

Все, что они делали со мной, в конце концов сказалось. Они лишили меня сил. Упорно сжигали их, пока не остался только пепел.

Малькольм настороженно глядел на меня.

— Я собирался дать тебе второй шанс, Дэвид, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Помнишь? Мы просили тебя не вмешиваться.

Он утер кровь с носа.

— Но я не могу помочь тебе в третий раз.

Он перешагнул через меня и потянулся к пистолету. Я попытался встать, но не смог. Раны, полученные в последние дни, ожили, поглощая остатки боевого духа.

Я выплюнул кровь и замер. Ожидая выстрела. Ожидая, что темнота поглотит меня, как поглотила Легиона.

И вдруг ощутил что-то под рукой.

Я повернул голову и сбоку, футах в четырех, увидел Мэри, сжавшуюся в углу в падавшем сверху тусклом свете. Она незаметно спустилась в подвал. Лицо было залито слезами, глаза обращены на Малькольма. Она вложила мне в руку ту самую трость.

Я услышал, как Малькольм поднял пистолет.

Снова взглянув на Мэри, я увидел в ее глазах искорку надежды.

И заставил себя медленно, мучительно подняться.

Малькольм смотрел на пистолет, проверяя, взведен ли курок.

Я ударил его тростью по затылку. Раздался глухой звук. Он упал как подкошенный, и я ударил его снова, набалдашником по животу. На третий раз он не издал ни звука.

Мэри продолжала плакать в той же позе.

Вдали послышались сирены.

Я опустился на пол. В голове шумело. Казалось, я вот-вот потеряю сознание.